• am
  • ru
  • en
Версия для печати
01.12.2005

«Конец истории», или «кризис жанра»?

   

Давид Оганесян

Все ли, что происходит сейчас в мире, связано с генетической несовместимостью разных цивилизаций (ценностных систем)? Или вопрос относится к защите собственной самобытности (идентичности), которая, с точки зрения ее носителей, подвергнута опасности?

Или же, возможно, проблема в том, что в виде конкуренции ценностей нам преподносится лишь чистая выгода, и сталкиваются ее меркантильные проявления, а не человеческие сущности?

Понятно, что несовместимость (если она и впрямь существует) никогда не выражается прямолинейно, а выступает под разными личинами.

«Саддам Хусейн в Ираке прячет оружие массового уничтожения»: с этим обвинением стартовала масштабная пропагандистская кампания, целью которой была подготовка мирового и, в особенности, американского общественного мнения к вторжению американской армии в Ирак. В отличие от времен Холодной войны, мировое общественное мнение не проявило особого стремления одобрить такое развитие событий.

Более того, союзники США, решительно исполняющих взятую на себя роль мирового лидера, потребовали предоставить специалистам с международным статусом все имеющиеся секретные материалы, после чего только ООН должна была обсудить вопрос и принять решение.

Кажется, имело смысл сохранить этот, ранее приемлемый для всех, метод действия и после Холодной войны. Однако, стремясь более четко заявить и закрепить за собой статус единственного и абсолютного мирового лидера, США приняли другое решение. Не сумев преодолеть сопротивление ряда крупных стран в ООН, США приняли единоличное решение о вводе своих войск в Ирак, и, с целью замаскировать наличие международного сопротивления этому шагу, предприняли создание коалиции. Для успешного осуществления своих намерений, США, с одной стороны, обратились к прямому давлению на другие государства, а с другой – к искушению политическими и экономическими дивидендами.

Одновременно США целенаправленно начали углублять уже существующие сомнения о неудовлетворительности и неадекватности работ, проводимых ООН в сфере нынешних военно-политических и социально-экономических процессов.

Однако, как показало время, такой образ действия не только не привел к успеху, но и поставил администрацию Джорджа Буша перед многими вопросами: углубились противоречия с союзниками по НАТО, более подчеркнуто проявились разделительные линии с мусульманским миром, Китаем и рядом других государств, внутри Америки администрация лишилась общественной поддержки.

Именно поэтому сейчас Соединенные Штаты совсем иначе относятся к Сирии и Ирану.

В комиссию международных экспертов, созданную для расследования убийства премьер-министра Ливана Рафика Харири, входят представители 17 стран. Председатель комиссии представляет Германию, т.е. страну, которая вместе с Францией возглавила оппозицию против американской политики в отношении Ирака. Вопрос формирования международной политики в отношении Сирии (напомним, что секретные службы именно этой страны обвиняются в убийстве Рафика Харири) поставлен на заседании Совета Безопасности ООН, и США согласились с предложением других стран, что решения о санкциях могут быть приняты только после опубликования окончательного вывода комиссии.

В последнее время в вопросе атомных программ Ирана Вашингтон, вольно или невольно, стремится вести переговорные процессы с участием или при посредничестве западных стран, что стало особенно важно после принятия довольно четкой и жесткой позиции со стороны МАГАТЭ.

Все эти очевидные или еле заметные изменения, происходящие в американской внешней политике, свидетельствуют о том, что Вашингтон всерьез обеспокоен растущим сопротивлением внутри страны и в мире по отношению к своим действиям, которое проявляется в виде нередко подчеркнуто антиамериканских митингов и акций. С этой точки зрения, в ходе «Встречи двух Америк» весьма симптоматичны и антиглобалистские митинги, вкупе с антибушевскими и антиамериканскими выступлениями президента Венесуэлы Чавеса и Марадоны, и тот факт, что Соединенным Штатам не удалось подписать желаемое соглашение.

Означает ли это, что США пересматривают свою политику, чтобы найти новые, более приемлемые решения во избежание единоличной ответственности и вывести созвучную велениям времени формулу коллективной ответственности.

Во всяком случае, такие фундаментальные изменения при нынешней администрации кажутся невероятными, т.к. она поставила перед собой наиважнейшую с ее точки зрения задачу – обеспечить абсолютное господство США в мире, что должно быть закреплено законами «нового миропорядка». А для достижения этой цели США должны обеспечить абсолютный контроль над системой распределения углеводородного сырья, т.к. современная экономика не в состоянии уверенно и динамично развиваться, если не будет обеспечена необходимым количеством энергоресурсов хотя бы в разрезе среднесрочного планирования. Приняв ответственность за решение этой проблемы, вашингтонская политика обязана обеспечить свое присутствие во всех богатых нефтегазовыми ресурсами странах, что определяет последовательное стремление США обосноваться и в Сирии, и в Ираке, и в Иране, и в Венесуэле. И для достижения этих целей будут использованы все средства из огромного арсенала США. Речь идет не столько о военно-политических средствах, сколько, прежде всего, о цивилизационной составляющей экспансии.

Отступление нынешней вашингтонской администрации от принципа распространения основополагающих цивилизационных принципов является, по нашему мнению, проявлением так называемого «кризиса жанра». «Кризис жанра» означает, что для решения задач, стоящих перед глобальным миром, средства разрастания американского цивилизационного влияния уже недостаточны, что, естественно, требует добычи новых средств: иначе создастся новый «жанр», который даст новую, более глубинную ценностную систему и новые принципы действия в соответствии со сформированными реалиями.

Естественно, такие проблемы имеют и другие сильные мира сего, параллельно с увеличением могущества которых растет и их озабоченность: для обеспечения дальнейшего развития необходимы ценностная система, созвучная духу эпохи, и независимые источники энергоснабжения, подобно вышеизложенному.

Несомненно, было бы неправильно представить ситуацию так, что ее нестабильность и чреватость опасными последствиями продиктована одними лишь экономическими интересами и их столкновениями.

В корне вопроса есть и другие существенные причины, первоочередной из которых является проблема, о которой предупреждал А. Тойнби еще в 40-х годах прошлого столетия.

Говоря об ожидающемся неизбежном противодействии воздействию западной цивилизации, он писал: «...вероятно, мы еще находимся в одной из первых глав истории столкновения нашей цивилизации с цивилизациями Мексики и Перу, или православной церкви и ислама, или же индуистского мира и Дальнего Востока. Мы еще только начали замечать первые результаты нашего воздействия на эти цивилизации, однако практически мы еще не почувствовали на себе последствия их возрастающего противодействия, которые, несомненно, будут огромными».

Констатацию абсолютизации глобального воздействия американской цивилизации Френсис Фукуяма назвал «концом истории». Несомненно, это не конец истории, а «кризис жанра», что предполагает рождение нового «жанра», не базирующегося на мировосприятии, выражаемом терминологией тойнбийских (в более узком смысле - хантингтонских) «вызовов» и «столкновений».

Понятно, что пока задача сосуществования обществ будет описываться такими категориями, решение проблемы будет определяться «победой», «подчинением», «воздействием», потому что именно этого требует столкновение интересов. А адаптация культур с современной цивилизационной системой требует осторожного и бережного отношения к тем осевым, сущностным понятиям, которые принципиальны для личного, общественного или культурного «я».

Оставив в стороне идеализм отцов-основателей и забыв об истории собственного создания, США превращаются в известную нам из истории империю, слабеющую от своей мощи и богатства. Несомненно, такие опасности выявляются инстинктом самосохранения американского общества, которое на данном этапе, по всей вероятности, будет достаточно решительным, чтобы заставить центры управления считаться со своей волей.

Однако, будет ли оно настолько мощным, чтобы заставить эти центры в политике руководствоваться идеалами, а не меркантильными выгодами и интересами, которые занимают место идеалов, ошибочно воспринимаясь в качестве таковых?


Возврат к списку
Другие материалы автора