О РОЛИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ФАКТОРА В КАРАБАХСКОМ КОНФЛИКТЕ: НОВОЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ?

10.12.2012

О РОЛИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ФАКТОРА В КАРАБАХСКОМ КОНФЛИКТЕ: НОВОЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ?

Сергей Минасян
К.и.н., руководитель департамента политических исследований Института Кавказа

Еще в период завершения активной военной фазы Карабахского конфликта в 1994г. покойный Гейдар Алиев, готовясь к подписанию с западными нефтяными компаниями «Контракта века» по освоению углеводородных ресурсов на азербайджанском шельфе Каспийского моря, высказывал в своем окружении надежды, что этот фактор сыграет самую существенную роль в развитии процессов вокруг Карабахского конфликта в выгодном для Азербайджана направлении. К настоящему времени ситуация по сравнению с 1990-ми годами существенно не изменилась. На сегодняшний день основным финансово-экономическим, а также отчасти геополитическим ресурсом Азербайджана в реализации его политики в Карабахском конфликте все еще продолжают оставаться его значительные доходы от добычи каспийских энергоносителей (нефти и газа).

Нефтедоллары все еще вселяют военно-политическому руководству Азербайджана надежду на возможность добиться кардинального преимущества в военно-технической сфере и активизации гонки вооружений, финансировать крупные региональные проекты в обход Армении, осуществлять инвестиции или даже открытые коррупционные финансовые вливания в третьих странах и предпринимать другие шаги, имеющие целью достичь выгодного для себя изменения процессов вокруг Карабахского конфликта и вынудить армянские стороны пойти на односторонние уступки. Одновременно нефтяной фактор, по планам официального Баку, также повышает геополитическую значимость Азербайджана в расчетах региональных и даже мировых акторов. Однако, по всей видимости, роль нефтегазового фактора в карабахской стратегии Азербайджана в среднесрочной перспективе может существенно пошатнуться.

Несколько лет тому назад мы уже касались проблематики роли нефтяного фактора в Карабахском конфликте¹. Однако последние развития, связанные с существенным снижением (по сравнению с ранее объявленными цифрами и сроками) объемов добычи азербайджанской нефти, а также переносом начала реализации основного, второго этапа добычи азербайджанского газа, требуют определенного переосмысления данной проблемы уже в новых реалиях.

10 октября 2012г. президент Азербайджана Ильхам Алиев на заседании правительства обрушился с резкой критикой на оператора разработки главного азербайджанского нефтяного месторождения Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ) – Азербайджанскую международную операционную компанию (АМОК), во главе с British Petroleum. По словам азербайджанского президента, из-за допущенных консорциумом грубых ошибок в последние годы добыча нефти на данном месторождение стала резко уменьшаться, в результате чего Азербайджан недополучил более $8 млрд. дохода². Добыча нефти в азербайджанском секторе Каспия снижается уже как второй год подряд (начиная с 2010г.), однако впервые высшее руководство Азербайджана столь резко отреагировало на данную тенденцию. Тот факт, что в следующем году в Азербайджане ожидаются очередные президентские выборы с практически безальтернативным участием идущего на третий срок Ильхама Алиева, добавляет дополнительную интригу в данной ситуации. Как представляется, фактор существенного снижения нефтегазовых доходов достаточно серьезно скажется и на финансово-экономической ситуации и перспективах политической стабильности в Азербайджане, преимущественно базирующихся на потоке денег от экспорта азербайджанской нефти и газа.

Суммарные оценки азербайджанских запасов нефти и газа на шельфе Каспийского моря варьируются в зависимости от политических пристрастий исследователей, и очень трудно составить объективное представление о реальном углеводородном потенциале Азербайджана. Во всяком случае, необходимо отметить, что запасы нефти и газа в азербайджанской акватории Каспийского моря весьма значительны, хотя и не безграничны. Однако политика Азербайджана, основанная на нефтегазовых доходах, сталкивается с рядом серьезных проблем.

Во-первых, нефть и газ не являются залогом ни стабильного экономического роста, ни политического развития стран-экспортеров, особенно, если эти страны имеют лишь небольшой опыт государственного строительства и делают первые шаги по пути демократического транзита и формирования институтов гражданского общества. Не случайно существует даже термин «нефтяное проклятие», который довольно точно характеризует степень экономических, социальных и политических проблем и сложностей, возникающих, когда на страну обрушивается денежный поток от продажи природных ресурсов. Эти проблемы являются темной стороной фасада экономического благополучия стран-экспортеров нефти. В истории есть десятки примеров стран, в судьбе которых наличие богатых природных ресурсов (в первую очередь нефти и газа) сыграло коварную и даже роковую роль – от Нигерии до Мексики, от Испанской империи Габсбургов (в данном случае – дешевого серебра из рудников в испанских колониях в Америке) до СССР. Гипертрофированная зависимость экономики Азербайджана от доходов по реализации энергоресурсов (прямо или косвенно составляющих, по различным оценкам, до 85% бюджетных поступлений и 92% экспорта) представляет собой очень серьезную и хроническую угрозу для стабильного социально-экономического и политического развития страны.

С другой стороны, к настоящему времени становится очевидным, что заявленные ранее азербайджанским руководством объемы наличия собственных нефти и газа были существенно преувеличены. По расчетам ряда экспертов, главный разработчик углеводородов в азербайджанской акватории Каспийского моря – АМОК – видимо, уже достигла пика добычи на основном нефтяном месторождении Азери-Чираг-Гюнешли. Причем это произошло не в 2013-2015гг., как ранее объявлялось азербайджанским правительством (и не оспаривалось главным оператором АМОК – британской компанией British Petroleum), а уже в 2010г. В настоящее время добыча нефти в Азербайджане (с учетом запасов Государственной нефтяной компании Азербайджана – SOCAR) будет плавно снижаться примерно на 10% в год с максимальных объемов свыше 50 млн. тонн нефти в 2010г. (и около 45 млн. тонн в 2011г.) вплоть до уровня годовой добычи примерно в 20 млн. тонн уже к 2018-2019гг.³ АМОК планирует некоторую стабилизацию падения нефтяной добычи за счет ввода в эксплуатацию к концу 2013г. – началу 2014г. новой платформы «Западный Чираг» на том же самом месторождении АЧГ, однако она будет иметь срок активной эксплуатации всего 4-5 лет и лишь позволит сохранить минимальный уровень промышленной разработки на данном месторождении к 2020г.

Естественно, Азербайджан также имеет потенциал по определенному наращиванию своих возможностей по добычи энергоресурсов после запуска второй стадии своего основного газового месторождения Шах-Дениз. Однако незавидная судьба широко разрекламированного газопровода «Набукко» (ранее рассматриваемого в качестве главного инфраструктурного проекта по выводу азербайджанского газа на европейский рынок) показывает, что разрекламированные запасы газа в Азербайджане также были существенно завышены. Потенциальные доходы от экспорта газа с данного месторождения никак не смогут компенсировать снижающиеся объемы поступлений от экспорта страной своей нефти.

Даже по самым оптимистическим оценкам, в случае начала промышленной разработки второй фазы на Шах-Денизе, экспорт газа Азербайджаном с этого месторождения может составить не более 8-10 млрд. м3 в год. С учетом теоретически максимально возможных цен на газ, доход от разработки на этом газовом месторождении может составить не более $4 млрд. в год, что несопоставимо с нынешними объемами доходов от импорта нефти Азербайджаном (примерно $15-20 млрд. в год). Напомним, что в настоящее время максимальная рыночная цена за экспортируемый Азербайджаном газ выплачивается «Газпромом» – порядка $220-240 долларов за 1 тыс. м3, тогда как в Турцию и Грузию газ поставляется Азербайджаном по существенно меньшей цене.

При этом надо учитывать, что к 2017г., когда планируется поставки газа со второй фазы Шах-Дениза (не исключено, что проект к этому сроку так и не будет реализован) ситуация на газовом рынке может быть существенно скорректирована, и как результат – цена на азербайджанский газ будет существенно ниже. К примеру, по словам министра энергетики и природных ресурсов Турции Танера Йылдыза, уже в 2013-2014гг., турецкая энергетическая компания BOTAS намерена отказаться от принципа Take or Pay в закупках газа с первой стадии газового месторождения Шах-Дениз, что давало более льготные условия для азербайджанской стороны⁴. Кроме этого, к 2017г. на европейском рынке могут появиться новые объемы сжиженного и сланцевого газа, что также может привести к глобальному снижению цен на общем рынке цен на газ.

Таким образом, хотя в ближайшие годы нефтегазовый фактор сохранит свою роль в качестве основного финансового и геополитического ресурса, обеспечивающего реализацию Азербайджаном его политики в карабахском конфликте, тем не менее, его возможности и значимость будут постепенно снижаться. Естественно, это не сможет не сказаться на подходах официального Баку в Карабахском конфликте, параметры которых, по всей видимости, могут подвергнуться существенным корректировкам. Впрочем, как представляется, данный фактор может более детально проявиться уже в ближайшие два года, когда тенденция падающего «контура колокола» в добыче азербайджанского газа станет видна более отчетливо.

¹ Сергей Минасян, Нефтяной фактор в карабахской стратегии Азербайджана: «ресурс» или «проклятие»? http://www.noravank.am/rus/articles/security/detail.php?ELEMENT_ID=2667, 25.04.2008.

² «Алиев: Из-за грубых ошибок British Petroleum Азербайджан недополучил 8 млрд. долларов», http://www.regnum.ru/news/1580138.html, 11.10.2012.

³ Rasizade, Alec, “Azerbaijan’s Chances in the Karabakh Conflict”, Harvard International Review, 18 January 2011, http://hir.harvard.edu/azerbaijans-chances-in-the-karabakh-conflict?/.

⁴ «Правила игры на газовом рынке меняются», Зеркало, http://www.zerkalo.az/2012/pravila-igryi-na-gazovom-ryinke-menyayutsya/, 24.10.2012.

«Глобус» аналитический журнал, номер 11, 2012

Возврат к списку

Другие материалы автора