СТРАТЕГИЯ
Сунь-цзы писал: «Если знаешь его (противника) и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет; если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение; если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение». Чтобы узнать себя политический деятель, военный обязан знать стратегическую культуру своего народа, являющуюся сложным и многоплановым явлением. Она включает географию, историю, традиции, ценности, паттерны поведения, привычки, достижения и неудачи народа, его способность адаптироваться к складывающейся обстановке, решать проблемы, справляться с возникающими угрозами, применять силу и пр. Стратегическая культура пронизывает всю военную сферу, объединяя его в единое целое и давая ответы на вопросы, почему, когда и как народ и его вооруженные силы ведут войну. Она является отражением моральных ценностей и идеалов народа.
Стратегия это не политика и не война, а, скорее, мост между ними. Относясь к высшим уровням войны и будучи той самой средой, которая позволяет «сшить» пространство политики и войны в единое целое, стратегия играет ключевую роль в военной теории, ошибки в которой всегда очень дорого обходились воюющей стороне. Фельдмаршал Кейтель как-то заметил, что «ошибки в тактике и на оперативном уровне могут быть исправлены в течение текущей войны, в то время как ошибки в стратегии могут быть исправлены только во время следующей». Это делает критически важным знакомство хотя бы с основными элементами стратегии, умение смотреть на мир в том числе и через призму стратегического мышления и культуры. Ниже мы постараемся рассмотреть вкратце, штрихами некоторые из важнейших элементов стратегии, опираясь в основном на военную и стратегическую мысль Древнего Китая.
Война, военное противоборство как элемент и инструмент политической борьбы
Война – это борьба, и вся классическая военная и стратегическая мысль рассматривает ее в качестве инструмента борьбы на политическом пространстве. Тем самым война ставится в один ряд с борьбой дипломатической, экономической, информационной. Сунь-цзы говорит: «Самая лучшая война – это разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска». Другими словами, наиболее приемлемым методом борьбы является разбить противника в информационном пространстве, одержать победу психологическую, духовную, когда происходит разрушение самого замысла и победа одерживается в идейном, идеологическом пространствах. Если данный метод является нереализуемым, Сунь-цзы советует обратиться к методам дипломатической борьбы, когда противник оказывается в политической изоляции. В настоящее время в эпоху глобализации к данному списку необходимо добавить и экономическую войну и изоляцию, эффективность которой также трудно переоценить.
Даже беглый взгляд на политику Турции по отношению к Армении показывает, как вековой политический и дипломатический опыт помогает ей двигаться в полном соответствии с императивами стратегической мысли, шаг за шагом, целенаправленно и упорно изолируя Армению на международной арене, навязывая миру свое видение проблем и путей их решения. И точно так же видна неспособность возрожденной армянской государственности разглядеть за «бархатными» и неслышными шагами турецкой дипломатии мощь и возможности турецкого государства, стратегические цели которого остаются неизменными.
Сунь-цзы, как и все последующие стратеги, настоятельно рекомендует обращаться к войне как к крайнему средству, когда исчерпаны все другие: «Это и есть путь, на котором сохраняешь и государство в мире, и армию в целостности». Связано это с тем, что, по сравнению с другими методами, «нет ничего труднее, чем борьба на войне», и к тому же война – самый опасный вид борьбы с непредсказуемыми последствиями. Сторона, решающаяся на войну, рискует всем и может поплатиться не просто поражением, но гибелью государства. Об этом говорят одна из самых известных цитат Сунь-цзы: «Война – это великое дело для государства, это почвы жизни и смерти, это путь существования и гибели».
Обращение к войне вследствие гнева, мести, эйфории и проч. недопустимо. Во время войны на карту ставится будущее государства и народа, которые выступают как высшая ценность. Элита, которая легкомысленно относится к войне и начинает ее «из-за своего гнева» или «из-за своей злобы», рискует очень многим, так как «гнев может опять превратиться в радость, злоба может опять превратиться в веселье, но погибшее государство снова не возродится, мертвые снова не оживут».
Также недопустимо обращение к войне и постановка перед армией задач, которые не могут быть решены военным путем. Как говорит Клаузевиц, «…политика не может предъявлять к войне невыполнимых требований; это противоречило бы совершенно естественной и необходимой предпосылке, что она знает орудие, которым желает пользоваться».
Цели войны и метрика для оценки ее результатов
Таким образом, верхом военного искусства и стратегии является достижение победы без развязывания горячей войны. Этого можно достичь, поставив противника в такое состояние, когда борьба и открытая война представляются бесполезными и более предпочтительным является капитуляция. Чтобы это было возможным, как политическая элита в целом, так и непосредственно полководец должны владеть стратегическим искусством и в совершенстве понимать и направлять процесс изменений и превращений, о котором будет сказано чуть ниже. Такое совершенное владение стратегическим искусством является большой редкостью и большая часть войн, в конечном счете, сводится к войне горячей, когда результат определяет боевое противоборство сторон.
С какой же целью должны вестись войны, во имя чего ведется борьба и как оценить ее плоды. Война – «это борьба из-за выгоды. Получение выгоды и есть победа». Таким образом, целью войны является не победа, которая является средством, но получение выгоды, которая и является единственным критерием, позволяющим оценить приемлемость будущей военной кампании или ее результаты.
Такой подход к войне делает объяснимым то, что китайская военная мысль выступает против затяжной войны: «на войне слышали об успехе при быстроте ее, даже при неискусности ее ведения, и не видели еще успеха при продолжительности ее, даже при искусности ее ведения». При этом Сунь-цзы апеллирует к понятию выгоды, которая неизбежно оказывается связанной с противоположным понятием – вредом. Диалектические взаимоотношения двух данных понятий и определяют ход военной кампании: «Никогда еще не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству. Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду от войны». Объективным следствием затяжной войны становится появление финансовых проблем, подрыв экономического базиса и разорение страны. Оценка сквозь призмы выгоды и вреда приводит к выводу, что наиболее выгодным способом ведения войны является быстрое вторжение на территорию противника
Подготовка войны
Социальный контекст. Материальное обеспечение
Война должна быть тщательно подготовлена, причем выделяют две стороны данной подготовки: политическая и непосредственно военная. Политическая подготовка требует достижения общественного согласия относительно будущей войны, когда «мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений». Помимо поддержки общественного большинства важно добиться вертикального консенсуса в обществе, когда все страты и социальные слои общества готовы поддержать будущую кампанию – «побеждают там, где высшие и низшие имеют одни и те же желания».
Большое значение придается материальному и боевому обеспечению будущей войны. К непосредственно военной подготовке относятся проблемы повышения боеспособности, слаженности и взаимодействия армейских подразделений, которой невозможно добиться без отшлифованной системы командования и управления.
Критически важная роль отводится правильному выбору полководца, который есть «сокровище государства». Военная мысль всех эпох и народов признает главнокомандующего в качестве ключевой фигуры военной организации государства. «Поэтому полководец, понимающий войну, есть властитель судеб народа, есть хозяин безопасности государства». В настоящее время с усложнением войны его роль только возрастает (современная цитата). Результатом должно стать превращение армии в один военный организм, стремительный и мощный, от «нахождения в форме» которого во многом зависит успех военной кампании.
Разработка плана войны
Подготовка к войне также включает разработку плана войны, который готовится во «дворце князя», то есть военным советом, в который входят высшие сановники. План содержит в себе оценку стратегических возможностей – как своих, так и противника, которые Сунь-цзы называет «расчетами». При этом важнейшая роль принадлежит разведывательной информации и агентурной сети, существование которой – хороший залог будущей победы. Наличие такой сети позволяет получить «знание наперед» о противнике, что позволяет сделать расчеты более точными. Сунь-цзы даже вводит классификацию и говорит о «пяти разрядах» шпионов, наиболее ценными из которых он признает тех, кто работает в системе государственного управления противника. Стратегической оценке придается огромное значение. «Кто – еще до сражения – побеждает предварительным расчетом, у того шансов много; кто – еще до сражения – не побеждает расчетом, у того шансов мало. У кого шансов много – побеждает; у кого шансов мало – не побеждает; тем более же тот, у кого шансов нет вовсе. Поэтому для меня – при виде этого одного – уже ясны победа и поражение». Схожую мысль высказывает Лиддел Гарт, который определяет стратегию как «искусство распределения и применения военных средств для осуществления целей политики», и утверждает, что «стратегия зависит от успеха, в первую очередь и в наибольшей степени, от калькуляции и координации целей и средств».
Роль полководца (командного состава)
После того, проведена политическая и военная подготовка военной кампании, военная организация государства находится в форме, выработан план будущей кампании, проведена стратегическая оценка своих возможностей и возможностей противника, страна готова непосредственно к «военной борьбе». И здесь критически важным становится роль полководца, который должен быть наделен исключительными полномочиями и свободой принятия решений во время военной кампании. Это означает, что возможности политического руководства влиять на военную кампанию ограничиваются этапом стратегической оценкой ситуации и подготовки плана будущей кампании. После чего «Правитель действует в своем совете и отдается делам правления, а за войну во всем спрашивает со своего полководца». То есть в вопросах оперативного командования и управления военной кампанией Сунь-цзы проводит резкую грань между армией и политическим руководством, которое не должно вмешиваться в ход кампании. Полководец действует по законам военного времени, которые могут вступать в противоречие с законами мирного времени. Он «раздает награды, не придерживаясь обычных законов, издает указы не в порядке обычного управления. Он распоряжается всей армией так, как если бы распоряжался одним человеком». Согласно стратегическому искусству Древнего Китая, оперативная самостоятельность полководца является следствием самой природы войны, непредсказуемость и скоротечность которой исключает адекватное участие в ней политического руководства.
Аналогичной точки зрения об армии придерживается и Гельмут фон Мольтке (Helmuth Graf von Moltke), начальник германского генерального штаба в 1857-88гг., согласно которому война должна вестись в рамках требований военной науки и искусства, а не политики. Мольтке, утверждает, что, хотя политика и определяет цели войны, даже может менять их в течение военной кампании, тем не менее, она не имеет права вмешиваться в ее проведение. Военный профессионал и только он должен определять ход конкретной военной кампании, проведение которой кампании должна диктоваться скорее закономерностями войны, нежели чего-то другого. Ирония заключается в том, что в свое время именно Мольтке выступал за сохранение гражданского контроля над военными, что должно было предохранить общество от приобретения последними доминирующего влияния при принятии политических решений и ведении войны. Понимая всю опасность милитаризации общества, подчиняющего своей логике все общественные процессы, Мольтке говорил о необходимости создания противовеса военной машине.
Данный взгляд на войну и взаимоотношения между политиками и военными присущ и военному истеблишмент США, особенно в действующей армии. В отличие от действующей армии у военных теоретиков и аналитиков США принято ориентироваться на «мнение» политических кругов, которое, в свою очередь, диктуется логикой политических событий, а не требованиями военной науки.
Традиция сохранения гражданского контроля над военной сферой и проведения четкого разграничения между военной силой и политикой, является яркой иллюстрацией проблемы двойственности в западном обществе. Анализируя американское общество, достаточно сложно понять, кто формирует в нем лицо войны – политические лидеры или военные профессионалы, владеющие военным искусством и принимающие участие в боевых действиях. По мнению ряда историков и политологов, результатом такой раздвоенности становится неэффективность военной машины, что рассматривается как неизбежная плата за сохранение гражданского контроля над армией. Причем необходимости контроля придается абсолютный статус, позволяющий избежать эрозии с течением времени. Тем самым, логика проведения войны на Западе оказывается под контролем политиков, а значит гражданских лиц, которые получают право вмешиваться в ход боевых действий, механизм организации и проведения войны, что может привести к выработке неэффективных военных решений и, соответственно, негативным последствиям. Тем не менее, за «гражданскими» сохраняется право на ошибку, незнание и неправильное понимание армии, являющееся естественным следствием военного непрофессионализма.
Боевой дух. Управление боевым духом
Большое значение китайская военная стратегия придает моральному состоянию и боевому духу войск, который подвержен колебаниям. При этом оценки должны проводиться относительно противника и учитывать, на каком этапе военной кампании вы находитесь: «по утрам духом бодры, днем вялы, вечером помышляют о возвращении домой. Поэтому тот, кто умеет вести войну, избегает противника, когда его дух бодр, и ударяет на него, когда его дух вял, или когда он помышляет о возвращении; это и есть управление духом».
Аналогичное мнение можно встретить и в рамках западной военной и стратегической мысли. В частности об этом говорит Клаузевиц: «Когда мы говорим об уничтожении неприятельских вооруженных сил – мы это настойчиво подчеркиваем, – нас ничто не обязывает ограничивать это понятие одними материальными силами; мы подразумеваем и силы моральные, ибо моральные и физические силы теснейшим образом связаны и неотделимы одна от другой». Или Лиддел Гарт: «Моральные ресурсы, поднятие боевого духа народа часто является также важным, как обладание конкретными формами силы».
Аналогичным образом должны проводиться «управление сердцем», то есть чувствами и эмоциями, а также силой. «Находясь близко, ждут далеких; пребывая в полной силе, ждут утомленных; будучи сытыми, ждут голодных; это и есть управление силой». Управление силой, таким образом, заключается в том, чтобы заботиться о своих войсках, не допускать их утомления, сплачивать дух. Воздействие на дух своих солдат осуществляется, в том числе, через пробуждение в них ярости. Это делает необходимым чувство ненависти к противнику, вне зависимости от ее природы и движущих мотивов, которые считаются второстепенными. Также важным признается жадность и материальная заинтересованность солдат в военной добыче, которая становится своего рода мерилом личной выгоды отдельного солдата. Это законный и даже необходимый элемент военной кампании: «Убивает противника ярость, захватывает его богатства жадность».
Место смерти
Сунь-цзы и китайская военная мысль говорят еще об одном способе мобилизации духа и повышения боеспособности армии, заключающемся в том, чтобы поставить армию в положение, которое Сунь-цзы называет «местом смерти». Данное понятие в классической китайской литературе разворачивается в целую теорию. В ее основании лежит следующая мысль. «Бросай своих солдат в такое место, откуда нет выхода, и тогда они умрут, но не побегут. Если же они будут готовы идти на смерть, как же не добиться победы. И воины и прочие люди в таком положении напрягают все свои силы. Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко; когда они заходят вглубь неприятельской земли, их ничто не удерживает; когда ничего поделать нельзя, они дерутся» «По этой причине солдаты без всяких внушений бывают бдительны, без всяких понуждений обретают энергию, без всяких уговоров дружны между собой, без всяких приказов доверяют своим начальникам».
Другим словами, под местом смерти понимается создание условий фактической или мнимой безвыходности ситуации. Умелое управление данным состоянием, позволяющее избежать паники, позволяет обеспечить подъем боевого духа, сплоченность, которую сложно обеспечить другими методами и полное подчинение полководцу. При этом Сунь-цзы рекомендует искусственно создавать такую ситуацию. Если, например, армия попадает в окружение и остается только один узкий выход, то его надо закрыть. Сунь-цзы подает ставший знаменитым совет – «убрать лестницы». «Ведя войско, следует ставить его в такие условия, как если бы, забравшись на высоту, убрали лестницы. Ведя войско и зайдя с ним глубоко на землю князя, приступая к решительным действиям, надлежит сжечь корабли и разбить котлы». Когда находятся в месте смерти, то, «бросаясь быстро в бой, уцелевают, а не бросаясь быстро в бой, погибают». Тем самым создаются необходимые предпосылки для превращения «места смерти» в «место жизни» одержания победы. «Только после того, как солдат бросят на место гибели, они будут существовать; только после того, как их ввергнут в место смерти, они будут жить; только после того, как они попадут в беду, они смогут решить исход боя».
Сунь-цзы сравнивает армию, находящуюся в месте смерти со змеей, водящейся на горе Чаншань. «Поэтому тот, кто хорошо ведет войну, подобен Шуайжань. Шуайжань – это чаншаньская змея. Когда ее ударяют по голове, она бьет хвостом, когда ее ударяют по хвосту, она бьет головой; когда ее ударяют посредине, она бьет и головой и хвостом». «Чаншаньская змея» стала образом армии, молниеносно отвечающей на любой удар, боевой дух и силу которой нельзя сломить. В такой армии исчезает проблема взаимодействия и взаимопонимания, и солдаты понимают друг друга с полуслова и полувзгляда и действуют как единый организм. Началом, позволяющим достигнуть такой сплоченности становится сознание общей смертельной опасности, являющееся наиболее надежной основой солидарности.
Стратегия
Оборона и наступление
Все стратегия, согласно Сунь-цзы, должна исходить из стремления одержать победу. Однако победа является результатом военного противоборства двух сторон, - твоего и противника. Чтобы ее одержать вы обязаны принимать в расчет и состояние противника, когда победа становится следствием двух достаточно самостоятельных взаимодействующих процессов. Первый заключается в достижении собственной непобедимости, когда для противника становится невозможным одержание победы над вами. Второй процесс связан с противником и возможностью победить, которую он вам должен предоставить. Непобедимость означает доведение до совершенства своей обороны, которую Сунь-цзы называет полнотой обороны. Возможность победить противника появляется в результате твоей способности наступать, используя изъяны, и уязвимость, предоставленные противником. «Непобедимость есть оборона; возможность победить есть наступление».
Таким образом, эффективная оборона является не признаком слабости, но силы, о которую разбиваются усилия противника. Совершенная же оборона, делающая вас неуязвимым, обеспечивает непобедимость. Однако только непобедимость не в состоянии обеспечить победы, так как оборона замкнута на себя и преследует цель сохранить имеющееся. Она не предполагает наступление, при помощи которого можно расширить жизненное пространство, поэтому, будучи полной, она в то же время является недостаточной. «Когда обороняются – значит в чем-то есть недостаток» В чем заключается недостаток, ведь ты достиг совершенства и, значит, он не может быть связан с тобой и твоими вооруженными силами. Недостаток является следствием самой природы войны, которая есть противоборство, и, значит, в ней обязательно присутствует противник, который должен предоставить тебе возможность победить себя - «непобедимость заключена в тебе самом, возможность победы заключена в противнике». Да, надо быть готовым победить, однако саму возможность это сделать предоставляет противник: «кто хорошо сражался, прежде всего делал себя непобедимым и в таком состоянии выжидал, когда можно будет победить противника». Речь, конечно же, не идет о пассивном ожидании. Чтобы суметь увидеть шанс, который предоставит тебе противник, ты обязан наблюдать за ним, проводить «разведку боем», пытаясь понять и оценить процессы, протекающие на другой стороне. Цель, таким образом, заключается в том, чтобы, находясь в обороне и наращивая свою защищенность, стараясь довести ее до совершенства и непобедимости, активно выискивать у противника его уязвимые места, делающие возможным нападение и одержание победы. Данное понимание можно встретить в принципах войны Макиавелли, изложенные в в работе Искусство войны (Arte della Guerra), опубликованной в 1521г.: «Нет ничего важнее во время войны, чем знать как наилучшим образом использовать благоприятную возможность, когда она случается».
Учение о полноте и пустоте
В рамках китайской военной мысли данное понимание формулируется в рамках учения о «полноте» (неуязвимость) и «пустоте» (уязвимость). Твоя задача – найти пустоту противника и противопоставить ей свою полноту, то есть становиться сильным и неуязвимым именно в той сфере, в которой противник уязвим, и достигать победы. В этом случае твой удар похож на удар «камня по яйцу», «полным по пустому» и победа предопределяется самой природой твердости камня и хрупкости яйца, что означает одержание победы еще до начала сражения. Это позволяет понять на первый взгляд парадоксальное высказывание: «Войско, долженствующее победить, сначала побеждает, потом ищет сражения; войско, осужденное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы». Отсюда следует вывод о наилучшей из побед и наилучшем из полководцев: «Тот, кто видит победу не более чем прочие люди, не лучший из лучших. Когда кто-либо, сражаясь, одержит победу и в Поднебесной скажут «хорошо», это не будет лучший из лучших». Лучший тот, кто «побеждает уже побежденного», и его победа – это удар «камня по яйцу». Однако сам полководец при этом оказывается в странном положении, так как в его победе нет какого-либо героизма, больших жертв, и вся военная кампании выглядит как легкая победа, которой не принято восхищаться. И только очень немногие в состоянии оценить его искусство. «Про кого в древности говорили, что он хорошо сражается, тот побеждал, когда легко было победить».
Данное понимание непосредственно перекликается с мыслью Б.Гарта: «...действительная цель заключается не столько в выборе сражения, сколько в создании настолько выгодной стратегической ситуации, чтобы если она сама по себе и не приводит к решению, ее продолжение в виде сражения однозначно позволяет достичь его. Другими словами, дислокация является целью стратегии».
Элементы стратегии
Сунь-цзы выделяет четыре элемента стратегии: Я, Он (противник), Небо (время), Земля (пространство), которые можно разделить на три группы: духовные, материальные и географические. Он все время подчеркивает их важность (цитата, где он говорит о незнании или себя, или противника, или местности). При этом особое значение придается двум первым элементам (знаменитая цитата о знании себя и противника и результате).
К духовным элементам стратегии относятся состояние морального духа народа, наличие единства внутри народа, состояние духа армии и состояние духа и талант самого полководца. Материальные элементы стратегии включают военную организацию государства, в первую очередь армии – ее организационную структуру, дисциплину, обеспечение, уровень боевой подготовки, характер системы поощрений и наказаний и, наконец, численность армии. Географические элементы включают время (времена года, день, час суток), погоду и ландшафт (топография местности).
Понятие формы
Все элементы стратегии тесно переплетены и влияют друг на друга, что исключает их изолированное рассмотрение. Во многом не только сами элементы, но их связь и взаимовлияние определяют исход сражения. Чтобы охарактеризовать и дать оценку этим взаимосвязям и взаимовлиянию, схватить их Сунь-цзы вводит понятие «формы», которая характеризует армию как единое целое, целостность. Форма армии определяет ее облик и позволяет оценить ее силу или слабость. В данном случае уместна аналогия с понятием «форма» современных спортивных команд и высказывание «находиться в форме». Причем как и в случае со спортивной командой форма имеет смысл только относительно противником, сравнивая с которым у вас появляется шанс оценить собственную форму. Абстрактная форма, не соотнесенная с формой противника лишена смысла: «Форма у войска подобна воде... Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника».
Если армия находится в полной форме, то она побеждает еще до сражения, а когда такая армия сражается, то «это подобно скопившейся воде, с высоты тысяча сажень низвергающийся в долину. Это и есть форма». Понятие формы армии является следствием и проявлением другого глубинного понятия – «мощи», которая есть проявление потенциала армии, той внутренней силы, которая скрывается за формой. «То, что позволяет быстроте бурного потока нести на себе камни, есть ее мощь». Как и форма, мощь может быть оценена только относительно противника.
Исключения и закон изменений и превращений
Рассуждая о правилах ведения войны, Сунь-цзы говорит об исключениях как центральном понятии своего учения о природе войны. Например, есть понятие «дорога», которая предназначена для того, чтоб по ней ходить, однако «есть дороги, по которым не идут». Тот же пример выбора дорог приводит Люттвак, французский стратег ХХ века, демонстрируя различия между нормальной и парадоксальной логикой войны. Если в обычной человеческой деятельности вы, безусловно, остановите свой выбор на качественной дороге, то «только в конфликтной сфере стратегии может иметь место выбор, и только в условиях боя возможно, чтобы плохая дорога считалась бы хорошей именно потому, что она плохая и поэтому менее сильно удерживается или даже оставляется незащищенной противником». По словам Люттвака, стратегия парадоксальна: «... вся сфера стратегии сама по себе пропитана парадоксальной логикой, входящей в противоречие с обыкновенной линейной логикой, согласно которой мы живем во всех других сферах жизни (за исключением игр, похожих на войну)», и «…парадоксальное предпочтение неудобного времени или направления, явных и умышленно незавершенных приготовлений, подступов кажущихся слишком опасными, ночного боя или плохой погоды являются общими аспектами тактического мастерства по причинам, вытекающим из неотъемлемой природы войны».
И точно так же «бывают армии, которые не нападают, бывают крепости, из-за которых не борются, бывают местности, из-за которых не сражаются, бывают повеления государя, которых не выполняют».
Знаменитые пять исключений Сунь-цзы помогают понять ключевые моменты его стратегии, которые оказываются связанными с фундаментальным законом изменений и превращений. Каждое явление развивается (изменяется) и, достигнув предела развития, превращается в свою противоположность и происходит превращение: «беспорядок рождается из порядка, трусость из храбрости, слабость рождается из силы». Закон изменений и превращений циклический и после очередного превращения вновь начинается процесс изменений, вновь заканчивающийся очередным превращением.
Рассуждая об искусстве полководца, Сунь-цзы говорит, что последний должен владеть «изменениями и превращениями», что предполагает не просто следование данному закону, но его направление и использование для своей выгоды. Таким образом, помимо знания «изменений» и «превращений», необходимо овладеть ими, научиться направлять их. Трудность заключается в том, что война есть противоборство, и развитие событий зависит не только от твоих усилий, но и от усилий противника, когда ты должен в совершенстве знать не только себя, но и противника, чтобы суметь овладеть законом изменений и превращений. Подобный уровень развития приводит к появлению нового качества, и такой человек, полководец становится божеством. «Кто умеет в зависимости от противника владеть изменениями и превращениями и одерживать победу, тот называется божеством».
Наступление и оборона на войне
Сквозь призму закона изменений и превращений
Действие противоборствующих сторон сводится к наступлению и обороне. Как уже говорилось выше, оборона есть позиция силы, когда исключается победа противника, однако она есть и признак слабости, так как в этом состоянии ты не в состоянии одержать победу. Наступление обладает своей силой, которая заключается в возможности победить и своей слабостью, так как победа зависит от состояния противника, который должен предоставить шанс сделать это. Тем самым оборона и наступление также оказываются взаимосвязанными и подчиняющимися закону превращений и изменений. Ли Вей Гун говорит: «Наступление есть механизм обороны, оборона – орудие наступления. Если наступать, не обороняясь, и не обороняться, наступая, это значит не только считать эти два действия разными вещами, но и видеть в них два различных действия по существу. Такие люди языком могут сколько угодно твердить о Сунь-цзы и об У-цзы, но умом не понимают их глубины».
Сквозь призму категории формы
Стратегическое нападение выстраивается на основе оперирования категорией формы, которое, фактически, сводится к управлению своими сильным и слабыми сторонами. Сунь-цзы требует, чтобы форма была нераспознаваема противником, то есть собственный потенциал оставался бы скрытым для противника. «Поэтому предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было». «Когда формы нет, даже глубоко проникший лазутчик не сможет что-либо подглядеть, даже мудрец не сможет о чем-либо судить». Противник должен видеть ту форму, которую ты хочешь, чтобы он видел, которая тем самым становится инструментом, орудием стратегического нападения. К аналогичному выводу приходит и израильский стратег Ван Кревельд , который приходит к выводу, что квинтэссенцией стратегии является «…способность отвлечь внимание (противника), обмануть и ввести в заблуждение».
Сквозь призму управления выгодой и вредом
Другим инструментом стратегического нападения является управление выгодой и вредом. «Когда противнику что-либо дают, он обязательно берет; выгодой заставляют его двигаться, а встречают его неожиданностью». Выгода и вред, определяют действия каждой из воющих сторон, когда стараются добиться выгоды для себя и вреда для противника. Одержать победу можно соблазнив противника кратковременной выгодой или создавая препятствия, в совокупности ведущие его к поражению. «Уметь заставить противника самого прийти – это значит заманить его выгодой; уметь не дать противнику пройти – это значит сдержать его вредом». Тем самым выгода является не только целью и мерилом войны, о чем говорилось выше, но и средством. Причем вторая ипостась выгоды оказывается связанной с противником, являющегося неотъемлемой частью любого противоборства. Так как противник также сражается из-за выгоды, являющейся его целью, то манипулируя (управляя) выгодой, мы можем воздействовать на его шаги. Тем самым, цель противника превращается в средство для себя.
Сквозь призму управления инициативой
Основное правило ведения войны Сунь-цзы определяет следующим образом: «Тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не дает ему управлять собой». Другими словами стратегическая инициатива должна быть у вас в руках, и именно вы должны диктовать условия и формы борьбы. Такого же взгляда придерживаются и западные стратеги – от Клаузевица до наших дней. Все военные теоретики едины в том, что для удержания стратегической инициативы, сохранение контроля над ситуацией является критически важным элементом войны. Об этом пишет, в частности адмирал Уайли (США): «Главной целью стратегиста в проведении войны является, в определенной степени, управление в собственных целях противником».
Чтобы овладеть стратегической инициативой и заставить противника сделать то, что тебе нужно, Сунь-цзы советует овладеть тем, что ему дорого: «Захвати первым то, что ему дорого. Если захватишь, он будет послушен тебе». Для нас это фактически Армянское Нагорье и сакральные его места. Сюда же можно отнести совет и прием «нападение на то, что противник не может не защищать».
Следующий способ управления противником заключается в использовании стратегической внезапности: «идти по тому пути, о котором он и не помышляет». Целью является вызвать у противника состояние шока и растерянности: «Напасть и при этом наверняка взять – это значит напасть на место, где он не обороняется; оборонять и при этом наверняка удержать – это значит оборонять место, на которое он не может напасть. Поэтому у того, кто может, умеет нападать, противник не знает, где ему обороняться; у того, кто умеет обороняться, противник не знает, где ему напасть». Для этого необходимо наблюдать за ним и подстеречь удобный момент, когда он раскрывается и становится уязвим: «Когда противник станет открывать и закрывать, непременно стремительно ворвись к нему». Полководец, который в состоянии этого добиться, гениален и является «властителем судеб противника».
Стремительность нападения
Также первостепенное значение Сунь-цзы придает быстроте и стремительности наносимого удара, который должен быть стремительным, рассчитанным, коротким, сокрушительным и должен наноситься «быстрее, чем достигает звук грома ушей человека, быстрее, чем блеск молнии достигает глаз».
Стремительность удара зависит от мощи армии, которая в свою очередь зависит от быстроты. «То, что позволяет быстроте бурного потока нести на себе камни, есть мощь... У того, кто хорошо сражается, мощь стремительна». Другими словами, сокрушающий удар должен стать следствием объективной и естественной мощи армии, но не особых усилий, внешних действий. «Поэтому мощь того, кто умеет заставить других идти в бой есть мощь человека скатывающего круглый камень с горы в тысячу саженей». Только если удар есть следствие внутренней мощи, он может обладать сокрушительный силой.
Таким образом, краткий экскурс в стратегию показывает, что на пространстве военной и стратегической культуры не существует новых идей, и перед стратегистом открывается мировая сокровищница идей, в которой аккумулируется тысячелетний опыт предыдущих поколений теоретиков и практиков войны. Интеллектуальная элита народа, формулируя адекватные современности доктрины и концепции, обращается к опыту прошлых поколений за идеями и определениями, которые затем интерпретируются и оформляются языком новой эпохи и в рамках существующих общественных форм. Незрелость и инфантильность элиты приводит к тому, что общество застается врасплох, сталкиваясь с новыми, набирающими силу и вес идеями, что приводит к его неадекватности и, в лучшем случае, временному параличу. Армянство на протяжении последних веков фатально опаздывало с пониманием новых тенденций и идей, которые становились затем движущими силами наступающих новых времен. Как заметил еще Айк Асатрян: «Армянин как мыслитель, интеллектуал давно стал последователем, следуя уже изношенным, исчерпанным истинам. Для армянского мышления наступает весна, когда в Европе позднее лето и уже собран урожай». Не будет преувеличением сказать, что именно в таком отставании духовной, интеллектуальной и политической элиты армянства кроется одна из причин катастрофы начала ХХ века. Мир идей и основополагающих понятий должен находиться под пристальным контролем общества и его элиты, так как неартикулированные или непонятые идеи и тенденции делают общество уязвимыми перед ними.
Возврат к списку
Другие материалы автора
- СТРАТЕГИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ФРИЦА КРЕМЕРА[20.11.2014]
- АЗЕРБАЙДЖАН И АМЕРИКА[24.06.2013]
- О НОВЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ РАЗВИТИЯ ВОЕННОЙ НАУКИ В США[06.11.2012]
- "БОЛЬШОЙ БЛИЖНИЙ ВОСТОК" + "БОЛЬШОЙ КАВКАЗ" = БОЛЬШАЯ ВОЙНА?[18.06.2012]
- КАВКАЗ В СИСТЕМЕ ГЛОБАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ[29.05.2012]
- БЖЕЗИНСКИЙ О МЕСТЕ ТУРЦИИ И РОССИИ В НОВОМ БАЛАНСЕ СИЛ В ЕВРАЗИИ[18.05.2012]
- СЕТЬ И СРЕДА БЕЗОПАСНОСТИ 21 ВЕКА СКВОЗЬ ПРИЗМУ ПРОЦЕССОВ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ[03.02.2012]
- ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ПРОТИВОБОРСТВА МОРСКИХ И КОНТИНЕНТАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ[24.01.2012]
- ВОЙНА ПОНЯТИЙ[13.01.2012]
- ТУРЦИЯ И ВЫЗОВЫ «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ»[13.12.2011]
- О НЕОБХОДИМОСТИ НОВОГО ФРЕЙМА ДЛЯ НАГОРНО-КАРАБАХСКОЙ ПРОБЛЕМЫ[07.12.2011]