ТРАДИЦИОННЫЕ И НОВЫЕ ВЫЗОВЫ БЕЗОПАСНОСТИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Дмитрий Тренин
Член РСМД, Директор Московского Центра Карнеги
Деление проблематики безопасности на традиционные и новые вызовы и угрозы довольно условно. Традиционные угрозы – такие как трансграничная агрессия – не столько отходят на второй план, сколько меняют форму. Угроза глобальной ядерной войны снизилась, но процесс распространения ядерного оружия привел к тому, что эта угроза возникла в регионах, считавшихся прежде периферийными. Идеологическая борьба между коммунизмом и либеральной демократией уступила место борьбе между демократией и религиозным экстремизмом. Религиозные войны, межэтнические конфликты, вооруженный сепаратизм и ирредентизм охватывают страны и целые регионы. При этом главным источником напряженности становятся внутристрановые проблемы. Угроза терроризма, возникшая еще в XIX веке, с развитием науки и техники поднялась до глобального уровня. Наука и техника открывают новые сферы противоборства, в том числе военного – такие, как киберпространство. Ряд угроз – от эпидемий смертельно опасных болезней до последствий изменения климата – не имеет источника в человеческом обществе, но представляет опасность для человечества в целом. Глобализация проблематики безопасности, тесное переплетение внутренних и внешних факторов ведут к формированию чрезвычайно широкой и разнообразной повестки дня. В этом состоит одна из главных особенностей международной среды начала XXI столетия по сравнению с более простой обстановкой второй половины XX века.
С точки зрения эволюции системы международных отношений, рубеж между современной эпохой и ее непосредственной предшественницей – периодом холодной войны – приходится на конец 1980-х – начало 1990-х гг. Прекращение военно-политического противостояния и идеологического противоборства между Востоком и Западом, Советским Союзом и КНР; начало эпохи реформ в Китае; ускорение экономического роста в Индии; начало формирования единой Европы под флагом Европейского союза; демократизация десятков государств от Латинской Америки и Африки до Восточной Европы и Юго-Восточной Азии: эти и другие важнейшие перемены ознаменовали становление нового качества международных отношений.
Это новое качество потребовало фундаментального пересмотра проблематики международной безопасности. В течение всего периода холодной войны с конца 1940-х по конец 1980-х гг. в ней преобладали вопросы отношений двух сверхдержав, в их ракетно-ядерной, политико-идеологической, блоковой редакции. Ядерное сдерживание на различных уровнях и в различных условиях обстановки оставалось доминирующей темой. Остальные важные темы – международные военно-политические кризисы, подобные Берлинским и Карибскому; региональные конфликты с участием третьих стран, типа Ближневосточного; локальные войны, типа Корейской, Вьетнамской и Афганской; партизанские движения в Азии, Африке и Латинской Америке дополняли картину всемирного противоборства двух блоков. Обеспечение минимального уровня международной безопасности в этих условиях ставило на первый план проблемы контроля над вооружениями, прежде всего ядерными, и обеспечение стабильности на центральном фронте холодной войны – на Европейском континенте.
Быстрое завершение холодной войны на рубеже 1980-х гг. практически в одночасье изменило повестку дня в сфере безопасности. Создалась ситуация, в которой все крупные державы оказались в состоянии мира между собой, а одна из держав – Соединенные Штаты Америки – выдвинулась на никем не оспаривавшуюся тогда позицию глобального лидера-гегемона. Ядерное оружие осталось на вооружении тех немногих государств, которые им обладали, но ядерное сдерживание с авансцены мировой политики быстро ушло на «фоновый» уровень. Баланс обычных вооружений, постоянная борьба за поддержание которого давала неослабевающий импульс гонке вооружений, с прекращением военно-политической конфронтации утратил прежнее значение. Экономические связи и финансовые потоки, не сдерживаемые более закрытыми границами и идеологическими барьерами, создали подлинно глобальное пространство капитализма. Главными проблемами безопасности с начала 1990-х гг. стали формирование партнерских – а в ряде случаев союзнических - отношений между бывшими противниками в холодной войне и стабилизация стран и регионов, где с распадом биполярного порядка возник вакуум безопасности. С отступлением угрозы мировой ядерной катастрофы важнейшее значение приобрели вопросы нераспространения – за пределами «признанных» ядерных держав - оружия массового уничтожения, особенно ядерного, а также ракетных и других передовых военных технологий.
Центр тяжести проблематики международной безопасности сместился от отношений сверхдержав и возглавляемых ими коалиций на отношения внутри нестабильных стран и территорий, возникших в результате распада ряда государств – прежде всего на Балканах, а также на пространстве бывшего СССР, от Молдавии до Кавказа и Таджикистана. Появился термин «несостоявшееся (или падающее) государство» (failed state). Актуальной темой в этой связи стало миротворчество – от традиционных операций ООН по поддержанию мира до усилий по восстановлению мира и принуждения к нему. Необходимость обеспечения постконфликтного урегулирования вызвало необходимость международной помощи в становлении новых государств (nation/statebuilding). Все эти усилия осуществлялись, как правило, на коллективной основе, на основе мандата Организации Объединенных Наций, в Совете безопасности которой возникло небывалое прежде единодушие постоянных членов Совета.
Это единодушие, однако, длилось не долго. Возникшие во второй половине 1990-х гг. разногласия между Россией и странами Запада во главе с США заблокировали возможность принятия согласованных решений. Миротворчество в этих условиях трансформировалось в практику гуманитарных интервенций. В области теории были предприняты усилия по модернизации международного права с перенесением акцента с государственного суверенитета и территориальной целостности на права человека. Произошел поворот от усилий по прекращению конфликта между сторонами к вмешательству в пользу одного из участников конфликта и последующему «наведению порядка». Новый мировой порядок 1990-х отличался отчетливым доминированием одной державы, «организующей» остальной мир. Военные, политические и экономические возможности США позволяли осуществлять такое вмешательство практически в любом регионе мира. Операция США и НАТО против Югославии (1999 г.), воздушные удары по Ираку, Афганистану, Судану имели, однако, серьезные последствия для американо-российских отношений. В российской внешнеполитической концепции, стратегии национальной безопасности и военной доктрине появились элементы хеджирования потенциальных угроз, исходящих от партнера.
Читать далее: http://russiancouncil.ru/inner/index.php?id_4=6082#top-content
