• am
  • ru
  • en
Версия для печати
02.09.2005

О некоторых проблемах информационной безопасности

РускийEnglish

   

Гагик Арутюнян 

Согласно современным представлениям, понятие «национальная безопасность» (НБ) представляет собой совокупность трех составных частей: военно-политической, социально-экономической и информационной безопасности. Игнорирование или недооценка любой из этих составляющих делает ущербной любую концепцию НБ. Наряду с этим военно-политическая, социально-экономическая и информационная сферы в настоящее время интегрируются, то есть границы между составными частями НБ зачастую весьма условны.

В свою очередь упомянутые сферы НБ достаточно многоохватны и представляют собой совокупность других составных элементов. В частности, информационная безопасность (ИБ) – это широкое и содержательное понятие, включающее в себя не только вопросы обеспечения информационно-технических систем, но и все то, что касается духовно-психологической, интеллектуальной сферы. Можно констатировать, что по сравнению с другими составляющими НБ ИБ более непосредственно связана с человеческим, общественным и национальным факторами.

По поводу последнего необходимо отметить, что системы НБ РА и НКР, представляющих армянскую государственность, а также других стран, обладающих обширной диаспорой, должны включать в себя комплекс вопросов, связанных не только с населением РА, но и касающихся сохранения армянства1. В этом контексте в любом концептуальном документе ИБ РА должна отражаться хотя бы часть проблем, касающихся Диаспоры.

Инфогенные угрозы

Функции ИБ напрямую связаны с так называемыми инфогенными функциями,2 содержащими и позитивно-конструктивные и негативно-деструктивные, представляющие угрозу, элементы.

Инфогенные угрозы можно разделить на два основных типа:

  1. инфогенные угрозы технического характера, которые направлены против информационных технических систем, организующих и координирующих деятельность личности, общества, нации и государства. Такие угрозы могут быть реализованы за счет технической уязвимости указанных систем;
  2. инфогенные угрозы духовно-идеологического свойства, которые направлены против духовной и цивилизационной системы ценностей, сознания (подсознания) личности, общества, нации. Реализация этих угроз обусловлена упущениями, допущенными в сфере «человеческого и общественного» фактора.

Основное внимание в статье уделяется характеристикам инфогенных угроз психологического, духовно-идеологического типа.

Инфогенные угрозы могут быть внешние и внутренние.

В качестве источников внешних инфогенных угроз могут выступать:

  • страны и организации, являющиеся стратегически-тактическими соперниками или противниками РА;
  • страны и организации, преследующие свою выгоду, но игнорирующие национальные интересы РА, в числе которых могут быть также политические и экономические партнеры РА;
  • существующие в информационном поле хаотичные информационные потоки, не направленные именно против РА, но оказывающие негативное воздействие на общественное сознание.

Источниками внутренних инфогенных угроз могут быть:

  • базирующиеся в РА, но подпитываемые иностранными ресурсами политические, общественные, экономические организации и СМИ, деятельность которых направлена против национальных интересов РА;
  • опирающиеся на внутренние частные и государственные ресурсы политические, общественные, экономические организации, компании, государственные органы и СМИ с размытыми представлениями о национальных интересах РА. Как следствие подобные структуры могут невольно или из-за неправильной идеологической ориентации стать источником инфогенной опасности для общественности РА (подобные действия иногда определяются как «информационная война против собственного народа»3).

Как видим, выявление и определение инфогенных угроз в значительной степени обусловлено смысловыми представлениями о национальном интересе (НИ). То есть, можно констатировать, что любая разработка концепции НБ предполагает существование развитых представлений и четких формулировок относительно понятия НИ. В противном случае выявление внутренних инфогенных угроз будет чрезвычайно спорным.

Позитивные инфогенные процессы обусловлены формированием глобального информационно-интеллектуального поля. Как известно, современное информационное поле отражает иерархическую структуру прогрессивных государств, формирующих нынешний миропорядок. Однако в этом поле субъекты с незначительными материальными ресурсами, обретая необходимые интеллектуальные ресурсы и возможность действовать асимметрично, могут достичь значительных результатов. Заметим, что зачастую эти субъекты могут не являться государствами или, как минимум, не подчиняться непосредственно государству. Эти реалии отражаются в следующих концептуальных понятиях4:

  • Киберполитика. Согласно исследованию автора термина Дэвида Роткопфа (1998г.), развитие информационных технологий привело к тому, что традиционные субъекты политики – государства, уже утратили свою монополию на обладание знанием (информацией). Например, в прошлом только спецслужбы и дипломаты знали, что творится в той или иной части мира, между тем сегодня рядовой пользователь Интернета и СМИ может быть столь же осведомлен.
  • Ноополитика (политика знаний). В опубликованной в 1999г. работе Джон Аркилла и Дэвид Ронфельд, также констатируя уменьшение роли государства, пришли к выводу, что новые субъекты политики – международные организации, СМИ, транснациональные экономические компании, террористические и преступные структуры обрели интеллектуальные и информационные ресурсы, что позволяет им вести собственную политику в глобальном информационном поле.
  • Медиаполитика. Этот термин в 2001г. ввел в оборот Ли Эдвардс, который доказал, что Интернет и телевидение превратились в важнейший фактор политики. Именно они играют существенную роль в формировании внешней и внутренней политики, обращают внимание общества и властей на ту или иную проблему.
    1. создание атмосферы бездуховности и безнравственности, негативного отношения к культурному наследию противника;
    2. манипулирование общественным сознанием и политической ориентацией социальных групп населения страны с целью создания политической напряженности и хаоса;
    3. дестабилизация политических отношений между партиями, объединениями и движениями с целью провокации конфликтов, разжигания недоверия, подозрительности, обострения политической борьбы, провоцирование репрессий против оппозиции, провокация взаимоуничтожения;
    4. снижение уровня информационного обеспечения органов власти и управления, инспирация ошибочных управленческих решений;
    5. дезинформация населения о работе государственных органов, подрыв их авторитета, дискредитация органов управления;
    6. провоцирование социальных, политических, национальных и религиозных столкновений;
    7. подрыв международного авторитета государства, его сотрудничества с другими странами;
    8. нанесение ущерба жизненно важным интересам государства в политической, экономической, оборонной и других сферах.
      • создать небольшую профессиональную группу, которая должна осуществлять анализ прессы и радиотелепередач РА с точки зрения информационной безопасности;
      • выявленные вследствие такого мониторинга публикации и передачи, не соответствующие требованиям информационной безопасности, должны подвергаться более тщательному изучению, возможно и совместно с другими госструктурами, для обнаружения источников и действующих механизмов возможных влияний.
      • выявление упомянутых механизмов даст возможность разработать ту совокупность действий, которая позволит изменить ориентацию данного СМИ, избегая вмешательства цензурного характера и не нарушая закона о свободе печати.

      9. Как видим, в информационных войнах второго поколения огромное значение приобретают факторы духовно-идеологического характера. В сфере ИБ РА внимания и анализа заслуживают все вышеупомянутые пункты. Заметим, что в нынешних условиях существования мощных информационных потоков практически невозможно запрещающими методами защититься от ряда инфогенных угроз, проникающих в наше внутреннее поле, например таких, как «создание негативного отношения к культурному наследию противника». Отметим, что информационное противостояние подобного типа определяется как «культурная война». Эффективным в этой области может быть только существование развитых и всеобщих представлений относительно того же «культурного наследия» в системе ИБ данной страны. Необходимо также учитывать, что некоторые из относящихся к этой сфере представлений в 21 веке нуждаются в пересмотре или развитии5. Можно также утверждать, что многие пункты упомянутого списка отразились в событиях, связанных с нынешними «цветными революциями».

      В настоящее время разрабатываются и одновременно реализуются принципы информационной войны третьего поколения, опирающиеся на так называемые «эффекты», зачастую представляющие совокупность действий, подчиненных закономерностям синергетики сразу в нескольких областях6.

      Информационные войны как основной инструмент геоидеологии

      Упомянутые информационные войны новых поколений являются той технологической базой, которая обеспечивает доминирование геоидеологических доктрин над традиционными геополитическими или геоэкономическими подходами7. Таким образом мы можем вновь подчеркнуть, что осуществляемое посредством информационных операций и информационных войн воздействие является для применяющего его субъекта технологическим средством (инструментом), нацеленным на осуществление его стратегических планов.

      Реализация военно-политической стратегии посредством информационных операций является элементом понятия ноополитика. Ноополитика широко применяется в современной международной практике, постепенно вытесняя некоторые элементы традиционного ведения политики. Считается, что ноополитика, или, как ее иногда называют, мягкая сила, также характеризует способность той или иной державы вести политику в стиле postmodern8.

      Знаменательно, что анализ информационных операций, осуществляемых против национальных интересов страны, позволяет вывить нюансы стратегии инициатора этих операций, что не всегда поддается определению другими методами. В то же время, выявление инфогенных угроз возможно только при периодическом мониторинге и анализе информационного поля: для решения этой задачи только оперативно-следственных мероприятий явно недостаточно.

      Нужно учитывать, что на сегодня экономическое положение СМИ РА в основном таково, что они нуждаются в периодической материальной поддержке. То есть ряд СМИ «теневым» путем получает необходимые средства и взамен берет на себя обязательства освещать те или иные явления под определенным углом зрения. Подобные публикации и передачи представляются как проявление свободы слова. Вместе с тем взгляды «спонсоров» (в качестве таковых могут выступать и представители интересов других государств) не всегда совпадают с положениями или интересами безопасности РА. Поэтому целесообразно:

      В дополнение к вышеупомянутому в системе ИБ должны действовать необходимые механизмы, обеспечивающие точной информацией и всеобъемлющим анализом информационных потоков органы управления, предприятия и общество. При несоблюдении этого предусловия под угрозой оказывается принятие адекватных решений со стороны госорганов. В этом контексте нужно отметить, что предпочтительно, чтобы госорганы получали информацию не только от находящихся в их непосредственном подчинении спецслужб, но и от сети находящихся под протекторатом государства, но обладающих независимым статусом информационно-аналитических структур (в связи с этим уместно вспомнить, что анализ информации, полученной из открытых источников, позволяет получить 80-90% закрытой информации9). Оформившаяся инфраструктура аналитических структур сама по себе является важнейшей частью системы ИБ. В то же время подобная инфраструктура предполагает разработку механизмов, обеспечивающих эффективное сотрудничество власть-спецслужбы-аналитические центры.

      Аналитические, или как их часто называют «мозговые центры», должны играть важнейшую роль в наступательных и оборонительных информационных операциях. Естественно, большое значение в этой области приобретают сотрудники подобных центров, которые, будучи носителями информации, знаний и технологий, национальных идей, духовных и культурных ценностей, национальной безопасности, должны удостаиваться отдельной заботы в системе ИБ.

      Последний пункт нуждается в отдельном рассмотрении, так как он, как правило, остается вне обсуждений. Нужно еще раз подчеркнуть, что в основе информационной безопасности заложен удельный вес общих знаний общества, его интеллектуальные возможности, что является самым актуальным параметром конкурентоспособности государства, нации и залогом их дальнейшего существования. Необходимо отметить, что по этому параметру РА начала ощутимо уступать не только экономически развитым странам, но и своим ближайшим соседям – Грузии и Азербайджану. И это притом, что в советский период наша республика занимала в этой сфере несравнимо более лидирующие позиции, то есть в 1991г. у РА были значительно более благоприятные стартовые условия.

      Выводы

      Безусловно, вышеприведенные краткие тезисы нуждаются в тщательной разработке и обсуждении. Вместе с тем, любая система информационной безопасности должна в той или иной степени касаться комплекса упомянутых вопросов, связывая их с определенными обстоятельствами и реалиями. В качестве первого шага в сфере ИБ необходимо тщательно разработать концепцию информационной безопасности и соответствующий законодательный пакет. Подобная работа важна не только из-за создания соответствующего законодательства, но и потому, что процесс создания этого документа и его дальнейшие обсуждения позволят сформировать то сообщество специалистов, которое в дальнейшем сумеет реализовать положения концепции ИБ на практике.

      1 Думается, что системы НБ РА и НКР должны быть если не аналогичными или общими, то хотя бы совместимыми. В дальнейшем вместо аббревиатур РА, НКР и понятия «армянство» в тексте будет использоваться только аббревиатура РА.

      2Гагик Тер–Арутюнянц, Инфогенные вызовы, Голос Армении, 08.12.2001; Гагик Тер–Арутюнянц, «Инфогенные» вызовы, в сб. «Информационные войны», серия «Мир сегодня», #4, с. 5. Ереван, 2002, Գագիկ Հարությունյան, ՀՀ տեղեկատվական համակարգի զարգացման հիմնախնդիրները ազգային անվտանգության համատեքստում, էջ 25, «Նորավանք» ԳԿՀ, Երևան, 2003:

      3Георгий Почепцов, Информационные войны, «Рефл-бук», «Ваклер», 2001.

       

      4Washington Profile, #47(564), 05.05.2005.

       

      5Գագիկ Տերտերյան, Հոգևոր անվտանգության խնդիրների շուրջ, «Հանրապետական», #6 (26), էջ 1, 2005:

      6Сергей Гриняев, «Поле битвы-киберпространство», Минск, Харвест 2004; Գագիկ Տերտերյան, Կենսատեղեկատվական պատերազմներ, «Հանրապետական», #3 (12), էջ 15, 2004:

      7Գագիկ Տեր-Հարությունյան, Աշխարհաքաղաքականությունից դեպի աշխարհագաղափարախոսություն, «Հանրապետական», #3 (23), էջ 28, 2005:

      8Елена Ананьева, «Реконструкция Запада», Международная жизнь, #3-4, с. 18, 2005.

      9Александр Доронин, «Бизнес-разведка», «Ось-89», Москва, 2002.

    • Особо нужно отметить, что современные информационные технологии с организаторской точки зрения дают возможность формировать чрезвычайно эффективные сетевые структуры, которым нужно придавать особое значение при реализации общенациональных проектов. В связи с этим заметим, что на сегодня в обращении нет общеармянских позитивных идей. То есть, в настоящее время еще не сформировано общеармянское информационное поле 21-го века.

    Заметим, что в условиях формирования нового миропорядка подобная ситуация не уникальна. В аналогичной ситуации оказались не только армяне, но и русские (последние, в частности, столкнулись с проблемой славянской аутентичности), грузины, некоторые европейские нации (те же немцы в послевоенный период подвергались интенсивной пропагандистско-организационной обработке США и СССР, вследствие которой в значительной степени утратили свои прежние национально-идеологические ориентиры и представления). Определенные кризисные явления в этой сфере наблюдаются даже у англосаксов и евреев, которые, казалось бы, с этой точки зрения находятся в наиболее благополучном состоянии.

    Информационные войны

    Человечество постоянно сопровождали информационные действия и войны, непосредственно связанные с инфогенными угрозами. Однако современная форма, содержание и терминология этих процессов сформировались в 1991г., в ходе первой Иракской войны. В 1995г. Национальный институт обороны США опубликовал работу Мартина Либики «Что такое информационная война?», а министерство обороны США в 1998г. обнародовало документ «Объединенная доктрина информационных операций». Этот документ сформулировал следующие определения понятия «информационная война» и ее составной части – «информационной операции»:

    Информационная операция предпринимается с целью затруднить сбор, обработку, передачу и хранение информации информационными системами противника при защите собственной информации и информационных систем.

    Информационная война - это комплексное воздействие (посредством совокупности информационных операций) на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, ее военно-политическое руководство, которое уже в мирное время может привести к принятию благоприятных для стороны-инициатора информационного воздействия решений, а в ходе конфликта полностью парализовало бы функционирование инфраструктуры управления противника.

    Из этих формулировок следует, что, в частности, информационная война – это практическая реализация инфогенных угроз духовно-идеологического типа. Специалисты американской корпорации «Рэнд» разработали концепцию информационных войн нового, второго поколения. И если информационная конфронтация первого поколения рассматривается как некое важное составляющее, применяемое в общем контексте войны наряду с традиционными средствами - ядерными, биологическими и др., то во втором поколении она приобретает полностью самостоятельное значение. Среди задач, которые решаются с помощью информационных войн второго поколения, выделим следующие:


Возврат к списку
Другие материалы автора