ИРАН НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ: ПОСЛЕДСТВИЯ «ЗАМОРАЖИВАНИЯ»

05.02.2015

ИРАН НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ: ПОСЛЕДСТВИЯ «ЗАМОРАЖИВАНИЯ»

Севак Саруханян
Заместитель директора НОФ «Нораванк», руководитель Центра политических исследований

Несмотря на то, что в 2014г. Иран и «шестерка» не смогли добиться урегулирования ядерного вопроса, в 2015г. переговоры будут продолжаться, и теоретически есть шанс, что в результате если не полностью, то хотя бы частично отношения Тегерана и Вашингтона будут урегулированы. Представим возможные последствия для Кавказа, к которым может привести это урегулирование.

Политика «замораживания» Рухани

Президент Хасан Рухани сразу после своего избрания краеугольным камнем своей внешней политики сделал урегулирование отношений с Западом. Для обеспечения этого процесса используются общие проблемы, одновременно представляющие опасность или интерес как для Тегерана, так и для Вашингтона: ядерный вопрос, Ирак и Сирия. Почти во всех трех направлениях стороны пытаются избегать столкновений и основной составляющей своей политической линии считают налаживание частичного сотрудничества.

Нанесение военно-воздушных ударов Вашингтоном по Сирии в основном ограничивается территориями дислокации вооруженных сил «Исламского государства», что не приводит к какому-либо противодействию Ирана, поскольку действующие власти Сирии от этих ударов не страдают.

Борьба с «Исламским государством» в Ираке все еще протекает без ирано-американских столкновений. Наоборот, обе стороны осуществляют действия, направленные на одну и ту же краткосрочную цель, в результате которых должен быть нанесен максимальный удар по исламистам. В дальнейшем, однако, как Соединенные Штаты, так и Иран вынуждены будут согласовать, кто будет контролировать «освобожденный от исламистов» Ирак. Это чревато серьезными столкновениями, однако это вопрос будущего, но, учитывая боеспособность и жизненный потенциал «Исламского государства», это будущее не столь близко.

Ядерная проблема не менее важна и требует отдельного рассмотрения, однако в целом как Тегеран, так и Белый дом заинтересованы в том, чтобы прийти к общему знаменателю.

Возвращаясь к стратегии Рухани по урегулированию отношений с Западом, отметим, что она требует огромных человеческих и профессиональных ресурсов иранской стороны. За последние полтора года МИД Ирана, как и Министерство нефти, краеугольным камнем своей деятельности сделал именно урегулирование отношений с Западом. Это косвенно привело к «замораживанию» остальных направлений внешней политики Ирана, что непосредственно дает о себе знать как на Южном Кавказе, так и в Центральной Азии. В этих двух регионах, имеющих для Ирана жизненно важное значение, Тегеран в последнее время проводит стратегию пассивной политики, задача которой – пресечь новые шаги и сосредоточиться только на существующих проблемах, урегулирование которых преследует одну приоритетную цель – не мешать ходу ирано-американского диалога.

Последствия такой политики Ирана на Южном Кавказе различны. Их можно разделить на две основные части – политика в отношении Армении и Грузии и политика в отношении Азербайджана. В основе такого разделения лежит тот факт, что в отношениях Тегерана с Ереваном и Тбилиси нет серьезных проблем, а отношения с Баку за последние 20 лет накопили достаточно серьезные противоречия. Именно в результате такого разделения в отношениях Тегерана с Ереваном и Тбилиси за последние полтора года нет какого-либо прогресса, что исходит из политики «замораживания», а в отношениях с Баку были предприняты серьезные шаги не столько по ликвидации противоречий, сколько в направлении их «заморозки».

Последствия «замораживания» для Армении и Грузии

Сколько бы в Армении ни говорили об активном развитии армяно-иранских отношений, за последние два года в этом направлении нет никаких подвижек. Стороны не только не пришли к согласию вокруг новых проектов (железная дорога Иран-Армения), но и практически не предприняли никаких шагов по реализации уже согласованных. Речь идет как о новом высоковольтном электрокоммуникационном коридоре Армения-Иран, так и о Мегринском ГЭС. Оба проекта непосредственно связаны с финансовым содействием Ирана, поскольку в РА нет средств для строительства подобных мощностей. По крайней мере, у государственного сектора. Хотя строительство высоковольтной линии было бы наиболее реалистичным, если бы она была передана единственной организации, которая может быть заинтересована в ней, – «Газпрому-Армении»: принадлежащий ей 5-й энергоблок Разданской ГЭС – единственная мощность, имеющая свободные ресурсы для экспорта электроэнергии в Иран. Однако подобного решения нет, и основная надежда на строительство возлагается на иранское финансирование, которое в условиях «заморозки» не кажется вероятным.

В грузинском направлении политика Рухани зафиксировала серьезный регресс по сравнению с годами правления Махмуда Ахмадинежада. Если Ахмадинежад по меньшей мере дважды вел официальные переговоры с президентом Грузии Михаилом Саакашвили и добился создания в Грузии благоприятных условий для иранских бизнесменов, то за последние два года иранское экономическое и финансовое присутствие в Тбилиси существенно уменьшилось. Более того, в условиях «заморозки» и игнорирования Тегеран упустил из виду решение Грузии от 2014г. о пребывании в стране иностранцев, которое, фактически, упраздняет право и возможность иранцев посещать Грузию без въездной визы.

Последствия «замораживания» для Азербайджана

В отличие от Армении и Грузии, в азербайджанском направлении Тегеран предпринял примечательные шаги, целью которых было не развитие новых проектов, а «замораживание» существующих проблем. Переговоры Рухани-Алиев в Тегеране и Баку привели к резкому сокращению проблем, существующих во взаимоотношениях этих стран. Азербайджанские власти прекратили свои «игры» в направлении Южного Азербайджана и даже убрали из полномочий Агентства по работе с диаспорой работу с местными жителями. Тегеран же максимально уменьшил поддержку антиправительственной деятельности исламистов-шиитов. Это хорошо заметно в бакинской провинции Нардаран, где в прошлом при непосредственном содействии Ирана проводились антиправительственные акции протеста.

К сожалению, нужно отметить, что в политике «замораживания» противоречий с Баку используется также «армянская карта». В ходе осеннего визита Хасана Рухани в Баку президент Ирана впервые поставил подпись под ирано-азербайджанской декларацией, признающей территориальную целостность Азербайджана, включая НКР, и критикующей «агрессию» в отношении Азербайджана.

Что произойдет с политикой Ирана на Южном Кавказе после возможного урегулирования отношений с Западом – это отдельный вопрос. Однако сегодня можно констатировать, что хотя сам переговорный процесс привел к резкому сокращению возможности военного столкновения Иран-США, однако по своим текущим последствиям зафиксировал довольно отрицательные результаты в отношениях Иран-Армения, переживающих этап стагнации. И этот этап продлится до тех пор, пока Тегеран будет сосредоточен на урегулировании отношений с Западом.

«Глобус» аналитический журнал, номер 1, 2015

Возврат к списку

Другие материалы автора