26.04.2025ТРАМП: МЫ БЛИЗКИ К ЗАКЛЮЧЕНИЮ СДЕЛКИ ПО УКРАИНЕ
Трамп назвал Крым российским в рамках мирного плана
Трамп в интервью TIME выразил уверенность в возможности мирного соглашения с Путиным. Президент США считает, что именно разговоры о вступлении Украины в НАТО спровоцировали конфликт, а Крым, перешедший к России при Обаме, должен остаться российским.
22 апреля президент Дональд Трамп дал в Белом доме интервью корреспонденту журнала TIME.
В ходе интервью Трамп осветил широкий круг вопросов, в том числе торговые войны, экономику, миграцию, президентство, ситуацию на Украине и на Ближнем Востоке.
Ниже приводится немного отредактированная расшифровка интервью, которое у Трампа взяли старший политический корреспондент Эрик Кортелесса и главный редактор TIME Сэм Джейкобс.
TIME: Совершенно очевидно, что произошло много событий. Мы хотим побеседовать с вами о том, какими были ваши первые 100 дней на посту президента. И мы хотим затронуть как можно больше разных тем.
Трамп: Произошло многое, верное? И многое происходит.
— Вы лучше других понимаете, что президент США — самый влиятельный человек в мире. Но создаётся впечатление, что вы расширяете президентские полномочия. Зачем вам больше власти?
— Я не расширяю полномочия — я просто использую их должным образом. Наши первые 100 дней были исключительно успешными. Люди писали, что это был лучший первый месяц и лучший второй месяц, а также лучший третий месяц. Хотя результаты проявляются не сразу - переходный период требует времени. Мы кардинально меняем ситуацию. Мы теряли два триллиона долларов в год на торговле, а этого нельзя делать. Я имею в виду, что в какой-то момент кто-то должен прийти и сказать стоп, потому что это недопустимо. Мы сажали другие страны на свою шею, посмотрите показатели торговли с ее ужасными цифрами. Мы это изменили. Вы видите, что рынок довольно сильно колеблется. Сегодня он поднялся на 1 000 или 1 200 пунктов. Он идет то вверх, то вниз, но ситуация стабилизируется, и мы сейчас получаем огромные суммы денег. Мы уже, как вы знаете, подняли пошлины на 25% на автомобили, на 25% на сталь и алюминий…
— Господин президент, мы хотим сказать, что вы взяли на себя полномочия конгресса в вопросах торговли и ассигнований. Вы уволили глав независимых ведомств. Сейчас вы оспариваете решения судов. Вы используете рычаги власти, чтобы ослабить частные институты, такие как юридические фирмы и университеты. Разве это не захват власти у государственных ведомств, не концентрация ее в руках президента?
— Нет, я просто выполняю то, что обещал во время предвыборной кампании. Если вы посмотрите, что я делал в ходе кампании, какую программу выдвигал, вы можете, например, поговорить о высылке людей из страны. Мы должны это делать, потому что Байден позволял людям свободно пересекать границу. Это же сумасшествие, безумие. Он позволял проникать в страну тем, кому здесь не место.. Многие страны — практически все — опустошали свои тюрьмы, отправляя к нам преступников. Речь не только о Южной Америке — это происходило по всему миру. Эти люди крайне опасны. Представьте: идёте по улице, а рядом может оказаться тот, кто без раздумий вас убьёт. Мы не можем допустить такого в нашей стране.
— Итак, вы не сосредотачиваете дополнительную власть в своих руках?
— Нет. Я использую ее должным образом, в соответствии с мандатом. Все, что я делаю — это исполняю свои предвыборные обещания. Я говорил, что буду выдворять преступников — и делаю это. Я сразу понял, к чему приведет политика открытых границ, хотя сначала с трудом верилось. Построил сотни километров стены — то, что он отказывался делать. Оставалось еще 160 км, и я готов был их достроить, ведь видел эффективность этого решения. Но он не просто остановил строительство — он демонстративно заявил об этом. Тогда я заявил: "Он действительно хочет открыть границы!" И что мы видим? Отдельные участки стены, которые уже строились, были заброшены. Это приведет к трагедии — другие страны начнут отправлять к нам своих самых опасных преступников.
— Хотелось бы вернуться к вопросу миграции, но, пожалуй, начнем с экономики. Понятно, что это был один из пунктов вашей предвыборной кампании. Вы обещали немедленно снизить цены и положить начало золотому веку Америки. Цены на бензин и яйца снизились. Но цены на другие вещи...
— Цены на продукты понизились. Не понизились только цены на электроэнергию. Стоимость электроэнергии — а, извините, электроэнергия тоже подешевела, извините. Теперь мне надо изменить процентные ставки. Процентные ставки остаются, по сути дела, неизменными. Но почти все остальное — вы посмотрите, что происходит. Между прочим, мы получаем миллиарды долларов от пошлин. И если чуть вернуться в прошлое, я получил сотни миллиардов долларов пошлин от Китая. Но затем началась пандемия, и я не смог осуществить всю программу целиком. Но я забрал сотни миллиардов, и инфляции у нас не было.
— Давайте сосредоточимся на том, что происходит сейчас, потому что...
— Мы получили миллиарды долларов, и инфляции у нас не было. А сейчас, если вы посмотрите, цены на продукты снизились. Цены на электроэнергию снизились.
— Инфляция остается почти без изменений. А МВФ говорит, что она растет.
— Нет, Эрик, нельзя говорить, что они думают, потому что пока правильно то, что думаю я. Я был прав насчет...
— Накопительный пенсионный счет 401ks сокращается. Федеральный резервный банк Атланты говорит, что в первом квартале был спад экономики на 2,2%.
— Может, они так и говорили, но в итоге я оказался прав. Посмотрите на все эти годы моей работы — я прав во многих вопросах. Наша страна — самая богатая, и в ближайшее время нас ждет настоящий экономический бум. Я у руля всего три месяца, а мне досталось тяжелое наследие: взлетевшие цены на яйца, продукты, электроэнергию. У нас была рекордная инфляция — возможно, самая высокая за последние 48 лет. А по-моему, и за всю историю. Но за эти три месяца мы уже получаем миллиарды долларов от других стран — такого раньше никогда не было. И это только начало!
— Давайте поговорим о пошлинах. Вы хотите, чтобы компании строили предприятия и производили товары здесь, в Америке.
— Есть определенная продукция, которую я не хотел бы здесь производить.
— Типа футболок?
— Я могу дать вам список, который у меня есть, если хотите.
— Вопрос в том, как директора компаний могут строить долгосрочные планы и думать о долговременных инвестициях, если ваша тарифная политика меняется изо дня в день, и в ней так много неопределенностей?
— Долговременные инвестиции? Я все поменяю. А как они могут думать о долговременных инвестициях, если наша страна ежегодно теряет на торговле два триллиона долларов?
— Вы будет освобождать от пошлин…
— Нет, подождите, я хочу, чтобы вы поняли. Как мы и наша страна можем это выдержать? За последний год президентства Байдена мы потеряли почти два триллиона долларов на торговле! Это же ненормально, если говорить о бизнесе. Вчера прямо здесь, в этом кресле, сидел глава Walmart. Я общался с руководителями Walmart, Home Depot, Target. И знаете, что они думают? Они считают, что я действую абсолютно правильно.
— А вот руководители малого бизнеса заявляют, что их компании не протянут и двух месяцев, если сохранится существующий режим. Вы подумаете об освобождении от пошлин малого бизнеса, как вы освободили крупнейшие IT-компании?
— Придется рассматривать отдельные случаи и компании индивидуально.
— И вы будете рассматривать?
— Наша страна в недалеком будущем станет очень богатой. Я занимаюсь этим три месяца, и если посмотреть на цифры доходов и занятости, если посмотреть на компании, что важнее, на компании-производители чипов, на автомобилестроительные компании, на Apple… 500 миллиардов долларов. Apple вкладывает 500 миллиардов долларов в строительство предприятий. Они никогда не инвестировали в нашей стране.
— Малый бизнес встревожен тем, что к компаниям типа Apple вы относитесь лучше.
— Малый бизнес извлекает больше выгод из того, что я делаю, чем крупный бизнес. Но выгоды будут получать все.
— Если у нас через год останутся высокие пошлины на импорт, 20, 30, 50 процентов, вы будете считать это победой?
— Полной победой.
— А почему так?
— Потому что наша страна сделает состояние. Посмотрите, как с нами поступил Китай. Они берут с нас 100%. Посмотрите на Индию. Она взимает 100-150%. Посмотрите на Бразилию, на многие, многие страны. Они выживают за счет пошлин. И так обогащаются. Ноль — это легко и просто. О, ноль — это было бы просто, но с нулем к нам не придут никакие компании. Они приходят, потому что не хотят платить пошлины. Запомните, нет пошлин, если они производят свою продукцию здесь. Нет пошлин. Это колоссальный успех. Вы просто еще не знаете, но то, что происходит, это огромный успех. Мы получаем миллиарды и миллиарды долларов, деньги, какие мы никогда не получали. И что очень важно, ведь из-за денег, которые к нам приходят, также возвращаются компании, и они будут производить свою продукцию здесь. Они вернутся в Северную Каролину и снова начнут делать там мебель. Они уже начали. В Мексике строилось много автомобильных заводов, а сейчас строительство остановилось. Все они переезжают в нашу страну. И вы увидите, вы увидите столько автомобильных предприятий, сколько никогда не видели.
— Ваш советник по торговле…
— А еще чипы. Посмотрите на Дженсена.
— Директор Nvidia.
— Он потратит 500 миллиардов долларов. Посмотрите на господина Вэя с Тайваня.
— А вы верите тому, что они говорят? Этим бизнесменам, которые заявляют: о, я потрачу 500 миллиардов долларов!
— О, да. Что ж, я скажу вам, почему я им верю. Прежде всего, я считаю их заслуживающими доверия людьми. Но важнее другое. У них нет выбора, потому что они не смогут платить пошлины, если не сделают это. Пошлины привлекают бизнес. Запомните, вот вы задаете вопросы про пошлины, а никаких пошлин нет, если вы производите продукцию здесь.
— Конечно, я понимаю, господин президент.
— Ноль пошлин.
— Ваш торговый советник Питер Наварро говорит, что 90 сделок за 90 дней вполне реальны. Прошло уже 13 дней, как вы отменили взаимные пошлины, но ни об одной сделке пока не объявлено. Почему так?
— Нет. У нас есть много предложений.
— И когда о них объявят?
— Вы должны понимать, я стараюсь вести дела со всеми компаниями из дружественных стран. Мы работаем с Китаем. У нас со всеми все хорошо складывается. В конечном итоге я заключаю сделки.
— Пока ни об одной не объявлено. Когда вы собираетесь это сделать?
— Я уже заключил 200 сделок.
— Вы заключили 200 сделок?
— 100%
— Можете поделиться, а с кем конкретно?
— Сделка — это вещь, которую я сам выбираю. Давайте посмотрим на ситуацию под другим углом: мы — государственный муниципальный магазин, и мы сами устанавливаем цены. Я встречаюсь с компаниями, а затем устанавливаю свою цену, которую считаю справедливой. Они могут ее платить, или они не обязаны ее платить. Никто из них не обязан вести бизнес с Соединенными Штатами, но я устанавливаю тарифы для этих стран. Некоторые тарифы ужасны для нас. Некоторые приемлемы. Никто не рождается великим. Никто. Нас долго использовали. Что я делаю в ответ? В не таком уж далеком будущем я устанавливаю для всех этих стран справедливые торговые тарифы. Кто-то из них заработал сотни миллиардов долларов. Другие просто неплохо подзаработали. Наименьшая часть этих стран — не заработала ни цента. Почему? Да потому что весь мир привык грабить США, жить за наш счет. Поэтому я устанавливаю эти цены, справедливые цены, которые бы соответствовали статистике и всему остальному. Например, есть ли у них система НДС? Взимают ли они с нас пошлины? Сколько они с нас взимают? Много, много разных факторов, это факт. Как с нами обращается эта страна? И тогда я установлю пошлины. Платим ли мы за их армию? Вы наверняка знаете, у нас есть Южная Корея. Мы платим миллиарды долларов за их армию. Япония, миллиарды за тех и других. Оплату армии я собираюсь просчитывать отдельным пунктом. В одной только Германии у нас 50 000 солдат…
— Мне просто любопытно, почему вы не хотите сказать, с кем уже заключили сделки?
— Я вам уже говорил, в течение трех-четырех недель мы закончим с этим вопросом.
— Вы закончите?
— Да, мы закончим.
— О, так значит через три-четыре недели вы закончите со сделками.
— Да, я все это закончу. Если какие-то страны обратятся с просьбой пересмотреть условия — я рассмотрю. Но в основном мы будем вводить тарифы, и им стоит к этому подготовиться. Мы — "государственный магазин", крупнейший в истории. А нас все это время грабили. Эти тарифы - справедливая плата за годы разорения нашей казны, за украденные рабочие места и безнаказанность. Нынешние тарифы — это то, что вернет их в нашу страну и заставит их строить в невиданных масштабах. Только на новые заводы и фабрики мы получим семь триллионов долларов инвестиций. Посмотрите на наших предыдущих президентов, они не смогли даже приблизиться к такому результату. А мы это сделали всего за три месяца.
— Вы будете звонить председателю Си, если он не позвонит первым?
— Нет.
— Серьезно? Не будете?
— Нет.
— Но он вам уже звонил?
— Он звонил. И никакой это не признак слабости с его стороны.
— То есть если бы вы звонили первым, вы бы проявили слабость?
— Нет, я не это имел в виду…
— И что он вам сказал?
— Его люди, как и все мы, хотят заключать сделки. Но я — "гигантский магазин", "красивый магазин", куда вы приезжаете за покупками. От имени американского народа я управляю этим магазином, а значит, устанавливаю цены. Если хотите что-то купить, будьте любезны платить согласно ценнику на витрине.
— То есть этот период неопределенности закончится через три-четыре недели?
— Да нет там никакой неопределенности. Единственное — у них всегда есть выбор. Им не обязательно покупать у нас. Они могут где-то еще, но мест, куда они могут пойти, не так уж много. Вы понимаете, о чем я?
— Да, понимаю. Ваш министр финансов говорит, что ситуация с Китаем неустойчива.
— О, да. Вы имеете в виду ситуацию сейчас?
— Да.
— Или ситуацию, пока меня не было в Белом доме?
— Текущий момент он тоже назвал неустойчивым.
— Нет, это не совсем так. Им просто не видать здесь никакого бизнеса, если американские пошлины уже достигли 145%. На таких условиях редко кто вообще согласится вести дела.
— Но ваш диалог с председателем Си создает впечатление, что вы на пути к чему-то более продуктивному…
— Да. Уже есть приемлемые для них условия. Поймите, мы не можем позволять им зарабатывать на нас триллионы. Даже 750 миллиардов — это уже слишком. Сейчас мы находимся в неустойчивой ситуации: они получают триллион за триллионом, а мы - всего два. Это скорее убытки. Кто-то может спорить, но большая часть этих денег — чистый убыток. Повторю еще раз, когда у страны два триллиона долларов торгового дефицита — это убытки.
— Господин президент, 9 апреля рынок облигаций находился в состоянии дестабилизации, и существовал риск финансового кризиса, гораздо более серьезного, чем предсказывал падающий фондовый рынок.
— Меня это не беспокоило.
— Но что вам говорили ваши советники? Вы совещались в Овальном кабинете со Скоттом Бессентом и Говардом Лютником. Что они вам такого сказали, чтобы убедить вас поставить взаимные пошлины на 90-дневную паузу?
— Никто мне ничего не говорил. Это было мое личное решение.
— И что же заставило вас принять такое решение?
— Ситуация на рынке 9 апреля не была причиной.
— Совсем не было связано с рынком облигаций?
— Нет. Причина была в другом. Мы пока не добились тех цифр, которые бы меня устраивали. Я провел много встреч и телефонных разговоров по данному вопросу. Даже не хочу, чтобы представители этих стран лишний раз приезжали.
— Вы сказали, что рынок облигаций переживает не лучшие времена.
— Рынок облигаций поднял панику, а я остался спокоен. Потому что я полностью контролировал ситуацию, понимал, с чем нам предстоит столкнуться, и знал, каких ошибок следует избегать, чтобы не получить еще четыре года некомпетентного управления. До меня все пустили ситуацию на самотек, полагая, что система работает сама собой. Все потому, что у нас был самый некомпетентный президент в истории.
— Господин президент, в нашем прошлогоднем интервью вы сказали, что обязуетесь исполнять все постановления Верховного суда.
— И что же конкретно я тогда сказал?
— Что обязуетесь исполнять все постановления Верховного суда.
— Так-так.
— Мы с вами беседовали в апреле прошлого года. Вы по-прежнему привержены исполнять все постановления Верховного суда?
— Конечно. Я верю в нашу судебную систему.
— Согласно постановлению 9-0 Верховного суда, вы обязуетесь вернуть в США Килмара Абрего Гарсию (объявлен администрацией Трампа как участник международной террористической группировки MS-13 — прим. ИноСМИ). Вы этого не сделали. Неужели это не нарушение?
— Так, послушайте. Мои люди передали мне совершенно иную информацию. Мне кажется, постановление 9-0 было немного о другом.
— Позвольте мне процитировать текст постановления. "Приказ надлежащим образом требует от правительства содействовать освобождению Абрего Гарсии из-под стражи в Сальвадоре". Вы содействуете его освобождению?
— Этим занимаются мои юристы. Я не даю им никаких распоряжений, они знают, что делают. И они считают, что в данном постановлении содержится совершенно иная информация, чем та, что вы только что процитировали. Повторюсь, дело ведут мои юристы. Если кто и будет принимать окончательное решение по освобождению, так это будет Генеральный прокурор Соединенных Штатов и люди, которые представляют ту страну. Они принимают такие решения, а не я.
— Вы просили президента [Сальвадора] Букеле освободить его?
— Нет. Но он сказал, что не будет его освобождать.
— Но вы хотя бы спросили его об этом?
— Нет, не спрашивал. Но он прямо сказал, что не собирается этого делать.
— Но если не спрашивали, как тогда вы посодействуете освобождению?
— Мои юристы посоветовали не задавать таких вопросов Букеле. Никто не просил меня делать этого, кроме вас.
— Вы считаете, что Гарсия заслуживает такое наказание?
— Его пытались представить святым, но Гарсия - никакой не святой. Знаете ли вы, что его неоднократно арестовывали за избиение жены? К тому же он состоял в банде MS-13. Он совершил множество ужасных вещей. Когда я впервые услышал о его аресте, это меня потрясло. Но затем я узнал, что он член MS-13 — у него даже есть соответствующая татуировка на костяшках пальцев. У него крайне криминальное прошлое. Как бы фейковые СМИ ни пытались представить его "хорошим парнем из Мэриленда", это уже не работает. Никто больше не верит в эту сказку. Но история с ним действительно отвратительна. Почти так же плоха, как и появление мужчин в женском спорте, которое так любят продвигать демократы. Прямо как этого самого Гарсию.
— Может быть, вы правы, господин президент, но разве Гарсия не заслуживает справедливого суда? Что бы он ни делал в прошлом, с кем бы ни был связан. В нашей истории было много таких случаев. Мы по закону судили нацистских диверсантов, проникших в Монток (бывшая сверхсекретная военная база на Лонг-Айленде — прим. ИноСМИ), даже террористов из Аль-Каиды*…
Я доверяю это своим юристам. Они разбираются в этом вопросе лучше меня — я лишь озвучиваю то, что должен сказать. Даже если бы он вернулся и здесь начался судебный процесс — это меньше всего меня бы беспокоило. Можете вернуть его и судить снова...
— Совершенно верно, но вы бы могли ускорить решение, вернуть его и организовать новое разбирательство…
— Но заниматься этим будут юристы. Сейчас они не хотят погружаться в данное дело. Единственное, что я могу сказать — мы полностью подчиняемся Верховному суду.
— А как насчет нижестоящих судов? Им вы намерены подчиняться?
— Да, конечно. Всем судам.
— Еще один вопрос. Вы дали клятву защищать Конституцию. Конституция США гласит, что Верховный суд является высшей инстанцией, как только он выносит свое решение. Если вы бросаете им вызов, не станет ли это нарушением клятвы?
— Никаких вызовов Верховному суду я не бросал. Я бы никогда этого не сделал и не буду. Я вообще-то крайний сторонник нашего Верховного суда.
— Вы просили президента Сальвадора Букеле построить тюрьму CECOT (Центр содержания международных террористов и участников бандформирований, крупнейшая тюрьма в Латинской Америке — прим. ИноСМИ) в том числе для размещения там американских граждан. Вы сказали, что хотели бы отправить туда "доморощенных преступников"…
— Нет, я никогда такого не говорил. Я сказал, что если бы такое позволяли американские законы, то я бы это сделал. Вот мои слова.
— То есть вы собираетесь высылать американских граждан в иностранные тюрьмы?
— Повторю еще раз. Я бы с радостью принял такие меры, если бы они были законны. Мы изучаем этот вопрос. Всегда найдутся те, кто заслуживает подобного наказания. Когда преступник 28 раз выходит из тюрьмы и в тот же день пытается убить - такие решения могли бы решить проблему. Мы "приютили" их в тюрьмах, мы за наши налоги должны содержать их в течение 50 лет, пока они страдают из-за того, что они убивали других людей. Спросите, поддержал бы я это? Да. Но вопрос требует юридической оценки. Общество всегда болезненно реагирует на подобное. При Байдене преступность зашкаливала, и мы обязаны исправить ситуацию. Нелегальные мигранты, которых он впустил, лишь усугубляют положение…
— С кем из американцев вы бы так поступили?
— Со всеми, кто выходит на улицу с бейсбольной битой и бьет несчастных старушек по голове. Со всеми, кто ворует велосипеды. Вы видели в новостях, как они протащили несчастную пожилую женщину, привязанную к мотоциклу? А тех, кто толкает человекана рельсы перед проезжающим поездом в метро? Видели? Тот человек едва не умер. К нему подошли сзади и толкнули. Только представьте ситуацию. Или те мерзавцы, которые стреляют из машин людям в спину. Если примут такой закон, я бы всех их немедленно выслал в другую страну.
— То есть вы поддерживаете идею, чтобы в другой стране были лагеря для иностранных заключенных?
— Типа ГУЛАГа? Вы на это намекаете?
— Да, тюрьмы, как в Советском Союзе…
— Послушайте, как только началось это интервью, я понял, к чему все идет. Нет, я совсем не против, спрашивайте, что хотите. Я уже ответил на кучу подобных вопросов и вижу, к чему вы клоните. Жгите дальше. Но вы хотя бы дайте мне закончить предыдущий ответ. Вы должны дать мне высказаться.
— Продолжайте.
— Нет, нет и нет. Вы совсем неправильно меня поняли. Я говорил, что мы имеем дело с профессиональными преступниками. С бандитами, у которых 20 тюремных сроков за плечами. С теми, кто бьет беззащитных людей бейсбольной битой по голове, кто толкает их под вагон метро, кто стреляет прохожим в спину или прямо в лицо. Не вижу никаких проблем, если у нас будет законное основание избавиться от них. Поэтому я сказал, что мне нравится идея таких тюрем. Для государства их содержание будет в разы дешевле, чем строить нечто подобное в нашей стране.
— Господин президент, кстати об этом, сколько мы платим президенту Букеле за содержание этих заключенных?
— Я не знаю. Думаю, намного меньше.
— Вы лично одобряли эти платежи?
— Нет, я их не видел.
— Многие участники штурма Капитолия 6 января, помилованные вами, либо признали вину, либо были осуждены за насильственные действия во время атаки на столицу. За несколько дней до этого Джей Ди Вэнс заявил, что вы исключите из списка помилованных настоящих преступников. Что изменилось?
— Что изменилось?
— В какой момент вы решили включить в список всех подсудимых, включая тех, кто совершил насильственные преступления?
— Потому что я видел, что происходит в Портленде, Сиэтле, Миннеаполисе и других городах. Там творятся куда более гнусные вещи, чем 6 января, но эти люди остаются безнаказанными. Где же справедливость? Мы говорим о небольшой группе людей, которых, по вашим же стандартам, давно следовало освободить. Никогда еще — за одним исключением, в которое я не буду вдаваться — ни с кем не обращались так ужасно, как с участниками событий 6 января. А мои слова "мирно и патриотично"? Их все игнорируют. Этот "невыбранный" комитет (так Трамп презрительно называет Специальный комитет по расследованию нападения на Капитолий 6 января ввиду того, что в США такой комитет могут называть “выбранным”. Такого рода комитеты временно формируются из членов Конгресса США для исполнения неких особых функций — прим. ИноСМИ) — сборище политических проходимцев. Они уничтожили все доказательства — сожгли, выбросили, стерли. Когда мы запросили материалы, они заявили: "Извините, ничего не сохранилось". Они были уничтожены. Если бы я когда-нибудь сделал подобное, то страшно подумать, что вы написали бы обо мне, но, знаете, никто не хочет об этом говорить, и вы не будете об этом писать, и никто об этом не напишет. Невероятно, правда? Но люди понимают. Люди все понимают. Они понимают, о чем я говорю, и, очевидно, верят в это, потому что они поддержали меня на выборах.
— Ваша кампания полностью строилась на этом, и именно так вы одержали безоговорочную победу.
— Нет, не только на этом. Если проанализировать ваши вопросы, станет ясно: ситуация настолько серьезна, что мы депортируем людей. Я обещал это во время выборов - и выполняю.
— Расскажите о бюджете.
— Конечно. И если бы мы этого не сделали, вам двоим не видать бы безопасности.
— Некоторые республиканцы рассматривают возможность повышения налогов для миллионеров в рамках пакета, который вы планируете принять и который продлит ваши реформы по снижению налогов от 2017 года. Вы поддерживаете эту идею?
— Я не против повышения налогов, и единственная причина, по которой я бы не поддержал эту идею, заключается в том, что я видел как Буш говорил “Читайте по губам” (отрывок из знаменитой в США фразы “Читайте по губам: никаких новых налогов”, произнесенной кандидатом в президенты США Джорджем Бушем-старшим на Национальном съезде Республиканской партии 1988 года — прим. ИноСМИ), а потом он проиграл на выборах. Он все равно проиграл бы, но это стало дополнительным ударом. Я, как богатый человек, готов платить больше. Но не хочу, чтобы это стало причиной поражения на выборах. Речь ведь о мелочи — одном эпизоде. Однако я уже вижу заголовки: "Он повысил налоги". На самом деле, я бы повысил налоги для богатых, чтобы поддержать средний класс. Мне нравится эта идея. Но не хочу, чтобы ее использовали против меня, особенно учитывая фейковые новости.
— Как вы думаете, это помогло бы покрыть расходы, которые были вызваны отменой налогов на чаевые и некоторых других предложений?
— Теоретически — да. Лично я не против заплатить больше. Но опасаюсь общественной реакции.
— По оценкам экспертов, выдвинутый республиканцами бюджет в Палате представителей приведет к сокращению бюджета Medicaid (федеральная и поштатная программа американского здравоохранения, которая помогает оплачивать медицинские расходы малоимущим, инвалидам, детям из малоимущих семей и другим социально незащищенным лицам — прим. ИноСМИ) на сумму более 800 миллиардов долларов в течение следующих 10 лет. Вы поддерживаете это?
— Из-за чего бы это?
— Из-за бюджета, сформированного республиканцами в Палате представителей, который урежет расходы на Medicaid примерно на 800 миллиардов долларов.
— Я не думаю, что они собираются сократить расходы на 800 миллиардов долларов. Они собираются обратить внимание на нецелевое расходование средств, мошенничество и злоупотребления.
— Итак, наложили бы вы вето на законопроект, если бы он предусматривал сокращение финансирования Medicaid?
— Если бы это было сокращение [а не перераспределение], если бы мы что-то у кого-то забирали - тогда да. Но мы боремся с нецелевым использованием средств, мошенничеством и злоупотреблениями. И никто не возражает против этого.
— Если республиканцы направят вам законопроект, урезающий социальное обеспечение, Medicare (программа, обеспечивающая медицинское страхование пожилых людей — прим. ИноСМИ) и Medicaid, вы обязуетесь наложить на него вето?
— Если они захотят урезать, то я не поддержу.
— То есть вы бы наложили вето?
— Я бы наложил вето, да. Но они этого не сделают.
— Поддержали бы вы запрет на торговлю акциями для членов конгресса?
— Я видел, как Нэнси Пелоси разбогатела благодаря инсайдерской информации, и я был бы не против. Если пришлют такой закон — подпишу.
— Подписали бы его?
— Абсолютно точно.
— В настоящее время Федеральная торговая комиссия (независимое агентство правительства США, призванное защищать права потребителей и, в частности, следящее за соблюдением антимонопольного законодательства —прим. ИноСМИ) судится с Meta** за создание незаконной монополии путем приобретения Instagram** и WhatsApp. Как вы думаете, нужно ли разделять больше компаний?
— Зависит от компании и рынка. Но я думаю, что ко многим компаниям, безусловно, присматривались как при Обаме, так и при Байдене.
— Считаете ли вы, что корпорации-монополисты вредят простым американцам?
— В некоторых случаях — да, в других — нет.
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов о Департаменте эффективности правительства. Вы назначили Илона Маска ответственным за сокращение расходов. Вопрос: почему правительство через Департамент сводит в одну базу конфиденциальную и личную информацию о простых американцах, которая ранее хранилась в разных ведомствах?
— Департамент эффективности правительства доказал свою успешность. Мы выявили растрату, мошенничество и злоупотребления на сотни миллиардов долларов. Миллиарды выделялись одним только политикам. Это мошенничество. На мой взгляд, многое из того, что мы нашли, незаконно, но я думаю, что Департамент добился больших успехов.
[Помощник прерывает интервью президента Трампа для ответа на телефонный звонок премьер-министра Индии Нарендры Моди]
— Если позволите, вернемся к вопросу, который был задан перед звонком, а именно к базе данных, в которой Департамент эффективности правительства хранит информацию об американцах. Зачем это делается?
— Потому что мы хотим выявить растраты, мошенничество и злоупотребления и хотим сократить наши расходы.
— Некоторые чиновники говорят, что Департамент создает себе своего рода “режим бога” с неограниченным доступом к государственным базам данных. Идея заключается в том, чтобы использовать эту информацию для достижения своих политических целей. Соответствуют ли их слова истине?
— Нет, это безумное утверждение. Мы просто хотим найти факты мошенничества, злоупотребления. Мы хотим выяснить, кто числится в списках, а кого не должно быть, кто получает ежемесячные выплаты от правительства, которые не должны выплачиваться. Есть ли такие люди? По идее нет, но иногда они появляются и получают деньги незаконно.
— Как ваша администрация планирует использовать данные, полученные от Налоговой службы и других ведомств в рамках программы Департамента эффективности правительства?
— Что касается Налоговой службы — я не могу говорить за них, так как не имею к ней отношения. Но мы выявили колоссальные масштабы растрат, мошенничества и злоупотреблений. Огромные.
— Будет ли эта информация использоваться для поиска и депортации нелегальных мигрантов?
— Насколько мне известно, нет.
— Давайте поговорим о сокращениях. Как вы знаете, господин президент, многие американские компании сотрудничают с правительством. Сокращения затрагивают не только государственных служащих, но и американские предприятия, которые предоставляют товары и услуги федеральному правительству. В марте было уволено почти 280 000 человек практически во всех отраслях. Почему эти люди должны были потерять работу?
— Потому что у нас должна быть эффективная страна. И когда дело дойдет до противостояния, вы увидите нечто такое, чего этот мир никогда раньше не видел. Мы собираемся снова сделать нашу страну сильной, могущественной и очень богатой. Прямо сейчас она неустойчива. Нас обдирают все в этом мире: другие страны, другие люди, другие вооруженные силы обкрадывают нас. Мы защищаем всех безвозмездно или за гроши, а так быть не должно. Мы не должны защищать всех подряд. Мы должны, во-первых, заботиться о себе, а во-вторых, помогать людям, когда можем, помогать чужим людям и другим странам, где только можем. Но нас обдирали в невиданных масштабах, которого никто никогда не видел. Европейский союз выглядит респектабельно, но ведет себя жестко. Убытки в размере 300 миллиардов долларов. Китай — убытки на сотни миллиардов долларов. И я мог бы продолжить список, но не хочу этого делать, потому что есть много дружественных стран, которые порой хуже врагов. И эта модель нежизнеспособна. Байден довел ситуацию до критической точки.
— Многие американцы, безусловно, согласны с вами. Они хотят избавиться от государственных махинаций, расточительства и злоупотреблений. Они хотят сократить федеральное...
— Виновато не правительство. Все дело в сделках. Это ужасные сделки, которые были заключены с другими странами. Например, Китай обдирал нас в течение многих лет, пока не появился я. Я повысил тарифы для Пекина на сотни миллиардов долларов. Мы получили сотни миллиардов.
— Ваша администрация отменила гранты для Национальных институтов здравоохранения (NIH), которые финансировали исследования инфекционных заболеваний, рака, болезни Альцгеймера...
— Мы считаем это нерациональным. Посмотрите, куда уходили деньги —мы не видели отдачи.
— А что вы скажете людям, страдающим от этих болезней, и их семьям?
— Мы заботимся о них. Мы тратим много денег. Мы потратили 58 миллиардов долларов в мой первый президентский срок. Мы тратим огромные деньги. Но нужно быть более осторожными. Стейси Абрамс, например, получила два миллиарда долларов на "экологический грант". У них было 100 долларов на счету, и она получила два миллиарда долларов как раз перед уходом администрации Байдена.
— NIH – крупнейший в мире спонсор исследований рака…
— Разве не они должны задавать эти вопросы? Я могу предоставить вам список злоупотреблений, растрат и мошенничества. Но вряд ли вам будет интересно слушать. Хотя вы и задаете вопросы, я убежден, что вам это все неинтересно, а ведь произошло очень много плохих вещей, о которых вам также известно. Вы просто испытываете праздное любопытство. А между тем наша страна вновь становится сильной. Мои выборы прошли блестяще. Я победил во всех семи "колеблющихся" штатах, получил миллионы голосов. Говорят, это были самые грандиозные выборы за последние 129 лет. Я не знаю, так ли это, но это была, безусловно, большая победа, несмотря на все массовые фальсификации.
— В 2024 году?
— Да, в 2024. И, конечно же, в 2020. Но в 2024 они снова пытались фальсифицировать выборы. Они приложили все усилия — это единственное, что у них хорошо получается. Однако наша страна вновь станет великой. Просто помните: все ваши вопросы —это именно те темы, на которых основывалась моя предвыборная кампания. Я открыто говорил обо всем этом. И нам отдают должное, даже радикальные левые безумцы. Это наша заслуга. Они признают, что мы выполняем то, о чем заявляли. Если вы посмотрите на свои вопросы, то это то, на чем строилась моя кампания.
— Расскажите о своей роли в мировой политике. Вы ведь делали это одним из ключевых пунктов своей кампании?
— Это интересный вопрос, потому что здесь есть взаимосвязь. Я построил уникальные отношения со многими мировыми лидерами. Если мне удастся остановить гибель 3000 человек в неделю в российско-украинском конфликте — это будет исключительно моя заслуга. Больше никто не смог бы этого добиться. И мы действительно близки к решению. То же самое с иранской сделкой — только я способен ее заключить.
— Вы заявляли, что прекратите военный конфликт на Украине в первый же день своего президентства.
— Это было образное преувеличение, что прекрасно понимают все, кроме СМИ, выпускающие фейковые новости. Люди знают, что я говорил это с долей шутки, но при этом я совершенно серьезно намерен положить конец этому конфликту.
— Почему так долго? Когда, по вашему мнению, это закончится?
— Я не думаю, что это долго. Я приехал сюда [в Белый дом] три месяца назад. Этот конфликт продолжается уже три года. Он никогда бы не случился, будь я президентом. Это война Байдена, а не моя. Я не имею к ней никакого отношения. Я бы не допустил начала военного конфликта. Он никогда бы не произошел. Путин никогда бы не пошел на это при мне. Событие 6 октября никогда бы не произошло. Событие 7 октября никогда бы не случилось. Никогда. Вы спрашиваете, почему так долго? Ты слышишь это, Стив? Война продолжается три года, а я у власти всего три месяца! И вы еще спрашиваете, почему так долго?
— Как вы думаете, возможен ли мир, если Путин остается президентом?
— Я думаю, что мир возможен. Вы говорите: "Если Путин остается президент?"
— Да, если Путин остается президентом. Может ли быть мир, если Путин остается президент России?
— С моим участием — безусловно. Если президентом будет кто-то другой — шансов нет.
— Путин сможет заключить мир?
— Да, я считаю, что Путин сможет. Хотя полагаю, он предпочел бы сделать это на других условиях. Думаю, он хотел бы получить все. Я единственный, кто может договориться об этом. Мы прошли долгий путь. Переговоры были очень продуктивными, и мы близки к соглашению. Не думаю, что кто-то другой смог бы достичь такого результата.
— Вы верите, что мир возможен, если Зеленский останется президентом Украины?
— Да, верю. Сейчас он президент, и я уверен, что мы заключим соглашение.
— Стоит ли Украине отказаться от надежды вступить в НАТО?
— Не думаю, что вступление в НАТО для них вообще возможно. Считаю, что именно разговоры о вступлении в НАТО стали причиной начала конфликта. Если бы этот вопрос не поднимался, вероятность конфликта была бы значительно ниже.
— Должен ли Крым остаться российским?
— Крым уже стал российским. Это произошло при Бараке Хусейне Обаме, не при мне. Смогут ли они его вернуть? Там уже жили русские. Там находились российские подводные лодки задолго до этих событий. Большинство крымчан говорят по-русски. Но факт остается фактом — Крым был утрачен при Обаме. При мне такого бы не случилось. Если бы я был президентом, Крым не перешел бы к России.
— Приемлемо ли для вас, чтобы Крым и четыре других региона остались за Россией в рамках соглашения?
— Если говорить о Крыме — он останется у России. Это очевидно для всех, включая Зеленского. Крым уже давно находится под российским контролем — это произошло задолго до моего президентства. Повторюсь — это война, которой можно было избежать. Я называю ее войной, которой никогда не должно было случиться.
— Вы говорили об улучшении отношений с Москвой. Ведутся ли переговоры по другим вопросам, помимо украинского?
— Нет.
— Например, по ядерным арсеналам или испытаниям?
— Если сделка состоится, возможно, что мы будем взаимодействовать и с Украиной, и с Россией.
— Вы говорили о покупке Гренландии, контроле над Панамским каналом, превращении Канады в 51-й штат. Скажите честно, вы шутите?
— Нет, не шучу.
— Вы хотите расширить Американскую империю?
— Я бы задал этот вопрос немного иначе. Но если говорить серьезно, да, я бы хотел. Гренландия могла бы процветать как часть США, что укрепило бы нашу и мировую безопасность. Что касается Канады — мы ежегодно теряем 200-250 миллиардов долларов, поддерживая их. И я поинтересовался у Трюдо: "Почему? Как вы думаете, почему мы теряем так много денег, поддерживая вас? Вы считаете это правильным? Считаете ли вы правильным, что другая страна тратит на вас более 200 миллиардов долларов в год?" Мы берем на себя их военную сферу, все аспекты их [канадцев] жизни. И нам не нужны их автомобили. Мы не хотим, чтобы они производили для нас автомобили. Мы хотим производить свои собственные автомобили. Нам не нужна их древесина. Нам не нужны их энергоресурсы. Нам не нужно ничего от Канады. Единственное логичное решение — Канада должна стать 51-м штатом..
Стивен Чунг: Нам нужно уложиться в отведенные десять минут.
— Хорошо, тогда поторопимся. Последнее уточнение: хотите ли вы, чтобы вас запомнили как президента, который расширил территорию Соединенных Штатов?
— Ничего против не имею.
— Еще один вопрос о сокращениях. Вы урезали финансирование национальной безопасности, киберзащиты, Национального управления ядерной безопасности (NNSA). При этом глава ФБР хочет сместить акцент с внутренней разведки на уголовные дела. Это программы, которые были созданы после 11 сентября для предотвращения террористических атак. Вас не беспокоит, что это может сделать Америку более уязвимой для атак?
— Нет. Америка станет намного сильнее.
— Но если произойдет нападение, вас обвинят в ослаблении обороны. Вы учитываете этот риск?
— О чем вы вообще?
— Если на вас нападут, то вас обвинят в ослаблении обороны из-за этих сокращений. Ваша реакция?
— Думаю, меня будут обвинять в любом случае. Даже если я сделаю страну процветающей, если избавлюсь от госдолга в 36 триллионов долларов. Сумма колоссальная. Но, знаете, меня будут обвинять, независимо от того, насколько успешной будет наша страна. Я уже привык к этому.
— Возможно, вы правы. ЮНИСЕФ утверждает, что с момента прекращения огня в Газе погибло более 300 детей и более 600 получили ранения. Кто виноват?
— В первую очередь виноват Байден. При мне Иран был в изоляции, а он позволил ему разбогатеть.
— Больше, чем ХАМАС?
— У ХАМАСа не было денег. У "Хезболлы" не было денег. Иран был в изоляции при мне. У них не было средств. Я сказал ХАМАС: "Мы не дадим вам денег". Потом пришел Байден и снял все санкции, он позволил Китаю и другим странам покупать нефть, а Иран сумел накопить 300 миллиардов долларов за четыре года. Они снова начали финансировать террористов, включая ХАМАС. ХАМАС был не у дел. "Хезболла" была не у дел. У Ирана не было денег при мне. Я виню администрацию Байдена, потому что она позволили Тегерану вернуться в игру, не заключив сделку.
— Вы начали прямые переговоры с Ираном. Вы открыты для встречи с президентом или высшим руководством Ирана?
— Конечно.
— Вы, как сообщается, остановили Израиль от нанесения ударов по ядерным объектам Ирана.
— Это не так.
— Это не так?
— Нет, не так. Я их не останавливал. Но и не создал для них комфортных условий, потому что считаю, что мы можем договориться без атаки. Я надеюсь, что мы сможем. Возможно, нам придется атаковать, потому что нельзя допустить, чтобы у Ирана было ядерное оружие. Я не создал для них комфортных условий, но и не сказал "нет". В конечном итоге я собирался оставить этот выбор за ними, но я сказал, что предпочел бы сделку, чем сбрасывание бомб.
— Вы беспокоитесь, что Нетаньяху втянет вас в войну?
— Нет.
— Давайте поговорим об университетах...
— Кстати, он может начать войну. Но нас в нее не втянет.
— США останутся в стороне, если Израиль начнет войну?
— Я этого не говорил. Вы спросили, втянет ли он нас в конфликт. Мой ответ - нет. Я могу вмешаться добровольно, если мы не сможем заключить сделку. Если сделки не будет, я возглавлю этот "поход".
— Уже в следующем месяце вы планируете свой первый крупный визит на Ближний Восток. Какие есть препятствия для нормализации отношений между Саудовской Аравией и Израилем?
— Как раз в этой нормализации моя цель, именно поэтому я туда еду. Саудовская Аравия... Мне очень нравятся граждане страны, наследный принц, король — все. Они согласились вложить в нашу экономику триллион долларов. Целый триллион! Потом я отправлюсь в Катар и ОАЭ, затем вернусь, и мы продолжим. Наша внешняя политика была и остается невероятной. Мельком вы ее уже видели.
— Сделка по нормализации стала ближе, чем раньше?
— У меня прекрасные отношения с Ближним Востоком и всем миром. Умные люди это понимают. Я решил множество проблем, не прося и не получая за это признания.
— Но это дело будет крупным.
— Какое?
— Нормализация между Саудовской Аравией и Израилем. Вы уже были инициатором "Авраамовых соглашений", это одно из ваших исторических достижений...
— К сожалению, они никак не помогли. Участвовало четыре страны, все было готово. Но Байден просто сидел сложа руки. "Авраамовы соглашения" — это огромный успех, но теперь все приходится начинать заново.
— Можно ли на их основе добиться сделки с Саудовской Аравией?
— Скажу так: Саудовская Аравия присоединится к "Авраамовым соглашениям".
— Правда?
— Да, и, кстати, весьма скоро.
— Это будет большим достижением.
— Сами они ничего не сделали. Но это произойдет.
— Это будет большим достижением. Госдеп сообщил об аннулировании 300 студенческих виз из-за участия в протестах. Вы всегда выступали за свободу слова, а теперь ваша администрация депортирует людей за высказывания, которые вам не нравятся. Почему?
— На этих митингах царит чудовищный антисемитизм. Я за свободу слова, но не за беспорядки в университетах. В этой стране творится нечто ужасающее.
— Не опасаетесь, что это пугает студентов и подавляет свободу слова?
— Нет, они вольны протестовать, но не разрушать университеты, как в Колумбии и других местах.
— Рассмотрим конкретный случай. Знаете ли вы о студентке Университета Тафтса Рейнессе Озтюрк (Reynessa Ozturk), которую арестовали за якобы связи с ХАМАС? Доказательств при этом представлено не было. Вы распорядитесь их раскрыть?
— Без проблем. Я изучу вопрос, но конкретно с этим случаем не знаком.
— Вы критиковали "политизированность" системы правосудия при Байдене, а сейчас подписываете аналогичные меморандумы...
— Конечно, но если бы на моем месте был Байден, то он бы не дал интервью ввиду своей абсолютной некомпетентности.
— Мы брали у него интервью в прошлом году, господин президент.
— Что?
— Мы брали у него интервью год назад.
— И как?
— Можете почитать на досуге.
— Он был ужасен. Я читал то интервью. Он вообще ничего не делает хорошо. К тому же интервью сократили до нескольких минут, и ему вы не задавали таких вопросов, как мне.
— Мы ценим, что вы готовы отвечать на такие вопросы. Это о многом говорит.
— Это правда. Я всегда отвечал и побеждал на выборах с большим отрывом. Но Байдену вы таких вопросов не задавали — иначе он бы просто уполз под стол.
— Вы подписали меморандум о расследовании в отношении Криса Кребса (Chris Krebs), киберэксперта из состава вашей первой администрации. Разве это не то, в чем вы обвиняли Байдена?
— Крис Кребс — позор для страны. Я думаю, он был ужасен. Кстати, я его вообще не знаю. Не уверен, что мы встречались лично. Возможно, он мелькал где-то поблизости. Знаете, ко мне приходит много людей, иногда похожих друг на друга. А этого постоянно показывают по CNN как эксперта по Трампу. При этом сам я понятия не имею, кто он. Часто бывает так, что кто-то позиционирует себя настоящим экспертом по мне. Я очень мало знаю о Крисе Кребсе, но не думаю, что он хороший человек.
— Вы используете угрозы и суды для давления.
— Что ж, я, должно быть, делаю что-то правильно, раз ведущие юридические фирмы работают на меня.
— Вы считаете такое использование власти допустимым?
— Они знают, что выборы были сфальсифицированы, и не хотели в этом участвовать. Думаете, они просто так дали мне по 100 миллионов? Эти юридические фирмы заплатили мне за работу и прочее. Думаете, за красивые глаза? Вряд ли. Они дали мне эти деньги, потому что знали, что поступили неправильно, и не хотели с этим связываться. И это нормально. К сожалению, так все и работает.
— Так это допустимое использование власти или нет?
— Что именно?
— Угрозы и исполнительные приказы против юридических фирм.
— Они платят, это ведущие фирмы мира. Самые крупные, лучшие: Cravath, Milbank Tweed, Paul Weiss. Самые жесткие и умные. Они так поступают только при наличии проблемы, будь то небольшая или серьезная.
— Разве сделка с ними с целью устранить угрозу и заставить их работать на вас бесплатно не является вымогательством?
— Я не считаю это угрозой. Они так поступили, потому что, как мне кажется, осознали свою неправоту. Иначе пришлось бы идти в суд.
— Однажды вы сказали, что не уверены в том, как работает Закон о гражданских правах. Может, Америке было бы без него лучше?
— Я такого не говорил. Меня никогда об этом не спрашивали.
— Вы сказали это в интервью 2020 года.
— Не помню, чтобы говорил такое.
Чанг: Времени осталось на последний вопрос.
— Год назад мы спрашивали, будете ли вы оспаривать 22-ю поправку, ограничивающую президента двумя сроками. Вы сказали: "Я останусь на один срок, хорошо поработаю и уйду". Что изменилось?
— Сейчас я остаюсь на два.
— Вы имели в виду еще один срок дополнительно.
— То есть еще один. Меня умоляют баллотироваться снова, но я такую возможность даже не рассматриваю. Единственное, что изменилось — люди видят, как хорошо я управляю страной. Наша граница, о которой вы не спросили, практически полностью закрыта. Лучше не было за всю историю.
— Количество нелегалов значительно сократилось.
— Дело не в этом, а в том, что народ не может в это поверить. У фермеров, этих прекрасных людей, живущих у границы, берут интервью, и если раньше они страдали от насилия и ужаса, а одного нелегал даже серьезно ранил, то теперь говорят: "Слава Богу, что Дональд Трамп пришел. Это лучшее, что случилось с нами за 50 лет".
— Вы недавно заявили, что "не шутите" насчет третьего срока и что есть способы его добиться. Какие именно?
— Не хочу сейчас обсуждать, но лазейки есть, хоть я и не сторонник их использования.
— А на пост вице-президента при Джей Ди Вэнсе баллотироваться не хотели бы?
— Знаете, я получаю множество предложений. На своем посту я отлично справляюсь. Прошел медосмотр и, в отличие от других президентов, сдал когнитивный тест на 100%. Спорим, вы бы не смогли? Тест сложный, особенно последние вопросы. Но я справился. Гарантирую, что вы, ребята, не сдюжили бы. В любом случае я рад, что вы меня пригласили, хотя интервью прошло в негативном ключе. Хоть бы один хороший вопрос задали!
— Последний вопрос. Господин президент, вы показывали нам новые картины. Среди них портрет Джона Адамса, который сказал, что правительство должно управляться законами, а не людьми. Вы с этим согласны?
— Джон Адамс это сказал? Где его портрет?
— Вот он.
— Должно ли правительство управляться законами, а не людьми? Законы важны, но кто-то же должен их исполнять, и людям явно отведена здесь немаловажная роль. Так что на все 100% я с данным высказыванием согласиться не могу. Члены нашего правительства вовлечены в процесс исполнения законов, поэтому в идеале у власти должны быть честные люди вроде меня.
— Благодарим вас, господин президент.
— Спасибо.
**Деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.
Возврат к списку