ВОПРОС О ВЫХОДЕ К МОРЮ И АРМЯНО-ГРУЗИНСКИЕ РАЗНОГЛАСИЯ НА КОНФЕРЕНЦИИ В САН-РЕМО

11.11.2013

ВОПРОС О ВЫХОДЕ К МОРЮ И АРМЯНО-ГРУЗИНСКИЕ РАЗНОГЛАСИЯ НА КОНФЕРЕНЦИИ В САН-РЕМО

Ширак Торосян
Преподаватель факультета международных отношений ЕГУ, депутат НС РА

После Первой мировой войны одной из главных задач двух действующих в Париже армянских делегаций было обеспечение для Армении выхода к морю. В случае воплощения в жизнь концепции Великой Армении выход к Средиземному морю был бы обеспечен через Киликию, а к Черному морю – через Трапезунд. Поскольку, согласно достигнутым между странами Антанты договоренностям, Киликия переходила к Франции, вопрос выхода к морю через Киликию закрылся. Хотя вопрос выхода к морю через Трапезунд обсуждался долго, его решение также считалось маловероятным по ряду причин. 1. В обмен на возможность утвердиться в Киликии, Сирии и Малой Армении, а также приобретение концессий на территории Турции Франция содействовала Турции в том, чтобы сохранить в ее составе другие территории, в том числе Трапезунд. 2. Англия, Франция и Италия еще с Лондонской конференции начали высказываться против того, чтобы оставить Эрзрум в составе Армении, что затруднило бы передачу Трапезунда Армении. 3. Понтийские греки были против передачи Трапезунда Армении и боролись за создание либо независимого греческого государства Понт, либо армяно-греческой конфедерации. Следовательно, реально обсуждаемым оставался только экономический выход Армении к морю через Трапезунд, что не устраивало нас. Французы не возражали против предоставления Армении выхода к морю по территории Лазистана, через порты Ризе или Атине. На начальном этапе (1919г.) англичане выступали против этой программы, поскольку претендовали на создание марионеточного государства под своей эгидой, в которое включили бы территории Батумской области и Лазистана. В начале 1920-х, когда Англия постепенно отказалась от этой программы, для нее также стало приемлемым предложение французов. Однако Грузия в свою очередь претендовала на Лазистан, считая, что лазы грузинского происхождения. Единственным приемлемым для всех стран Антанты вариантом выхода Армении к морю оставался Батуми, однако этому сильно противостояли грузины.

Вариант с Батуми официально впервые обсуждался на совещании Верховного совета, проходящем с 12 февраля по 10 апреля 1920г. в Лондоне с целью составления проекта мирного договора с Турцией. Заседание по армянским вопросам состоялось 16 февраля, и на нем – с целью сглаживания англо-французских противоречий в вопросе выхода Армении к морю – премьер-министр Англии Ллойд Джордж предложил создать комиссию по определению границ Армении. Эта комиссия была создана на следующий день, 17 февраля. В числе прочих вопросов, связанных с границами Армении, она должна была обсудить также вопросы будущего статуса санджака Батуми и Лазистана [1]. 21 февраля комиссия созвала заседание, на которое были приглашены армянские делегаты Погос Нубар, А.Агаронян и генерал Корганян, представившие письменное требование относительно границ Армении и карту, составленную Корганяном. На заседании в основном обсуждались вопросы, связанные с Трапезундом и Лазистаном [2]. Спустя четыре дня, 25 февраля, комиссию по определению границ Армении созвала грузинская делегация – для разъяснения вопросов демаркации армяно-грузинской границы [3]. На этом заседании комиссия преимущественно обсуждала вопрос Батуми, и было объявлено, чт комиссия непреклонна в том, ни одно новое государство не должно быть лишено свободного выхода к морю. Создавая независимую Армению, необходимо обязательно обеспечить ее выход к Черному морю. В ответ на это заявление грузинская сторона представила свою точку зрения, утверждая, что Батуми и область составляют неотъемлемую часть грузинской территории [3, с. 256].

В итоге Верховный совет, выслушав мнение комиссии, 27 февраля выдвинул следующую программу: предусматривалось объявить Батуми с небольшой прилегающей территорией porto-franko и свободным городом, а остальную территорию Батумской области разделить между Грузией и Арменией, предоставив первой северную и восточную, а второй – южную часть области вместе с Ардвинским районом. Лазистан же стал бы автономной единицей в составе Армении. Остальные вопросы демаркации армяно-грузинской границы должны были решить эти республики [3, с. 257]. Эта программа была созвучна с мнением правительства Армении. По сути, при ее составлении были учтены также подходы армянской стороны, которые были изложены в принятом правительством РА решении о Батумском вопросе: «Правительство Армении, учитывая изменившиеся условия, считает необходимым утвердить на территории Батумской области следующую границу между Грузией и Арменией. Граница начинается от побережья Черного моря, от порта Батуми, где Армения должна получить в собственность часть порта. Затем она проходит по ущелью реки Чорох до места впадения в нее реки Арданудж, продолжается по Ардануджскому ущелью до Аллагузского перевала, охватывая дорогу Батуми-Ардаган. Это территориальное требование аргументируется тем, что нашему государству в ближайшем будущем необходимо иметь выход к морю, и этот выход дает Чорох. Этнографический состав этой части Батумской области следующий: 15 тысяч армян, 25 тысяч турок и грузинских мусульман, пять тысяч грузин-христиан» [4]. Это решение 16 марта 1920г. было отправлено нашему дипломатическому представителю в Тифлисе Л.Евангуляну с тем, чтобы он уведомил об этом грузинское правительство и все иностранные представительства в Тифлисе. Как видим, на запрашиваемой территории армяне составляют 1/3 населения, и их не меньше, чем турок и грузин.

Результатом стало то, что 1 марта грузинская делегация представила на Верховном совете ноту, в которой были представлены подходы грузинской стороны к обсужденным вопросам:

1. требование присоединить к Грузии Батумскую область,

2 готовность заключить с соседним республиками соглашения, которые обеспечили бы достаточные гарантии свободной торговли по территории Батуми не только для Армении и Азербайджана, но и для свободного международного транзита;

3. подтверждение выдвинутой на совещании корректировки своих границ в пользу Грузии посредством присоединения к Грузии Лазистанского санджака, а также некоторых участков Чорохской долины и констатация того, что вопрос корректировки вышеупомянутых границ был поднят ими в связи с решением о предоставлении Армении выхода к Черному морю в пределах Трапезундского вилайета [3, с. 257; 5].

Все было четко и ясно: согласно точке зрения грузинской делегации, Армения не должна иметь собственного выхода к Черному морю и должна уповать на милость Грузии.

До конференции в Сан-Ремо по инициативе представителя английского МИД Роберта Ванситтарта 13-17 апреля в Париже состоялись армяно-грузино-татарские совещания, основной темой повестки которых было решение споров относительно границ [2, с. 89]. 13 апреля состоялось первое заседание. Грузины и татары были против решения вопросов границ полностью в рамках Парижской конференции, поскольку они надеялись, что если будет создана Великая Армения и западно-армянские земли присоединят к Армении, то они смогут решить существующие в Закавказье споры вокруг границ в свою пользу. Однако вопрос Батуми был актуальным, и грузины стремились днем раньше решить его в свою пользу. Поэтому руководитель грузинской делегации Николай Чхеидзе выдвинул этот вопрос, в решении которого были заинтересованы также англичане. Они отказались от прежней программы – объявить Батуми и Батумскую область отдельной нейтральной зоной, и теперь видели решение этого вопроса в передаче региона под эгиду Грузии. Ванситтарт, однако, выдвигал два условия: 1) должен быть обеспечен выход Армении и Азербайджана к Черному морю через Батуми и 2) Батуми должен стать порто-франко – свободным портом [2, с. 91]. Грузины предлагали, чтобы Армения и Азербайджан согласились признать господство Грузии над Батуми и областью, а они гарантируют экономический выход двух республик к Черному морю через Батуми. Татары сразу же согласились, поскольку с точки зрения сугубо географического положения они не имели возможности требовать какие-либо реальные гарантии. В то же время для азербайджанцев было намного желательнее присоединение Батуми к Грузии, нежели осуществление армянских притязаний. Грузино-татарское гармоничное сотрудничество в этом случае было очевидно. Однако для азербайджанцев также значение Батуми было неоценимым. Следовательно, в вопросе статуса Батуми содействие Азербайджана Грузии, по сути, было обусловлено надеждой на безопасный выход к морю, поскольку, как отметил министр иностранных дел Азербайджана Фатали Хан-Хойский в интервью газете «Азербайджан», «...Батуми является тем конечным пунктом дороги, который открывает нам доступ в Европу и, более того, это – конечный пункт нефтепровода. Без свободного товарооборота нормальная экономическая жизнь невозможна. Закрыть этот выход для нас означает быть приговоренным к медленной смерти...» [6]. Армянская делегация, не возражая против грузинского господства, сочла, что необходимые гарантии выхода к морю неопределенны и могут стать причиной многих недоразумений, поэтому нужно, в первую очередь, определить характер гарантий. Чхеидзе ответил, что они дают честное слово. Из этого очевидно следует, что у грузинской стороны не было намерения давать реальные гарантии. Честное слово, как заметил А.Агаронян, «не имеет отдельной цены при решении государственных политических задач. Гарантия должна быть определенной, четкой и твердой» [2, с. 91]. Чхеидзе вынужденно предложил армянской делегации представить в письменной форме свои представления о гарантиях. На следующий день, 14 апреля, состоялось совместное совещание двух армянских делегаций, в котором участвовали А.Агаронян, Погос Нубар паша, Г.Норатункян, генерал Корганян, Пиларян, Варандян и Симон Акопян. Армянские делегаты, исходя из решений Лондонской конференции, пришли к выводу, что будут требовать в качестве собственности левый берег реки Чорох, тем более что Ванситтарт отдельно информировал, что армяне имеют такое право, и Верховный совет предоставит его [2]. Левобережная территория реки Чорох была необходима Армении для строительства железной дороги Карс-Батуми.

Разумеется, наивно было бы полагать, что Англия руководствовалась лишь искренними желаниями, содействуя вопросу выхода к морю Армении и Азербайджана через Батуми. Англия была заинтересована в этом вопросе, потому что это способствовало бы развитию экономических связей Британского королевства во всем Закавказье. В то же время в случае строительства армянской железной дороги Карс-Батуми англичане приобрели бы короткий железнодорожный путь к иранскому рынку по линии Батуми-Карс-Александрополь-Джульфа, а оттуда – к своим колониям. Одновременно Англия обеспечила бы безопасную транспортировку бакинской нефти через Батуми в Европу. Такая же заинтересованность была у Франции. Именно поэтому когда группа крупных армянских капиталистов представила проект строительства железной дороги Батуми-Карс-Сардарапат, желание участвовать в этой инициативе высказали английские, французские и итальянские капиталисты. Спроектированный путь должен был охватить Олтуйский каменноугольный район, Кохбское и Кахзванское месторождения и на 250 верст сократил бы расстояние от Черного моря до Тавриза [7]. Не случайно англичане стремились установить контроль над железнодорожной сетью Грузии и всего Закавказья. 6 февраля 1919г. шеф английской железнодорожной миссии, полководец Броуд потребовал от премьер-министра Грузии передать грузинские железные дороги под английский контроль. Затем Броуд предложил создать общую железнодорожную комиссию из представителей Грузии, Армении и Азербайджана, отметив, что уже заручился согласием правительств Армении и Азербайджана [8].

Армянские делегаты решили потребовать также специальную платформу в Батуми и достаточно земель вокруг нее, где можно было бы построить необходимые склады и другие строения. А «от устья реки Чорох до Батуми на расстоянии 7-8 верст, которое должно быть грузинским, мы должны иметь право провести нашу железнодорожную линию, которая должна тянуться от Ардаганского и Карсского района» [2, с. 92], – вспоминает А.Агаронян. На следующий день, 15 апреля, это решение было представлено на собрании. Грузины открыто отклонили его. Как пишет член грузинской делегации Дж.Авалов (Авалашвили), «... Армяне заявили, что, признавая державное право грузинской делегации на Батуми и Батумскую область, делают оговорку в том смысле, что границей между Арменией и Грузией должна быть река Чорох. Мы заявили о недопустимости разговоров об уступке Армении левого берега Чороха» [3, с. 270]. Какого-либо соглашения вокруг Батуми принято не было. 17 апреля три делегации предстали перед Ванситтартом и информировали о случившемся. «Он очень огорчился, снова утверждал, что нужно солидаризироваться и предложил не считать этот провал окончательным и возобновить переговоры в Сан-Ремо ... где 19 апреля должны начаться заседания Мирной конференции» [2, с. 92].

19-26 апреля 1920г. в итальянском городе Сан-Ремо состоялась конференция, на которой обозначился проект предусмотренного к подписанию мирного договора между странами Антанты и Турцией. Естественно, одной из основных тем был вопрос армяно-турецкой границы. С самого начала конференции возникли разногласия в вопросе Эрзрума. Премьер-министры Англии и Италии Ллойд Джордж и Нитти были против передачи Эрзрума Армении, мотивируя тем, что армяне не смогут самостоятельно вызволить оттуда Мустафу Кемаля и 14 тысяч его солдат, а они не готовы предоставить Армении вспомогательные войска [2, сс. 97-98].

21 апреля Ванситтарт отдельно информировал армянских делегатов о том, что Турция намеревается сузить границы Армении (речь идет об Эрзруме), и было бы лучше пойти на уступки и прийти к согласию с грузинами и татарами, В частности, он посоветовал не ставить условия собственности левого берега реки Чорох и потребовать права проведения железнодорожной линии по грузинской территории до Батуми, которая должна стать неприкосновенной собственностью Армении, а Батуми будет свободным и беспошлинным портом. В результате изменилось поведение армян в вопросе своих требований, исходя из чего, руководитель грузинской делегации Чхеидзе пошел еще дальше, предложив вообще не строить новую железную дорогу и довольствоваться существующей железной дорогой Карс-Тифлис-Батуми [3, с. 271]. Это, конечно же, не могли принять не только армяне, но и Верховный совет, поскольку, во-первых, выход Армении к морю был требованием Верховного совета, и, во-вторых, грузинская делегация еще в Лондоне принципиально согласилась с программой строительства железной дороги Карс-Батуми. Как бы то ни было, армянские делегаты вынуждены были смириться, и на первом же собрании, 22 апреля, как пишет А.Агаронян, «после долгих споров, стараясь продать подороже, мы сообщили, что отказываемся от земельных требований и довольствуемся серьезными гарантиями для нашей железнодорожной линии, которая, пролегая по Чорохской долине, по грузинской территории протянется направо – к Батуми и налево – к Атине и Риза, которые обещаны нам в качестве собственных портов» [2, с. 93]. Независимо от чего бы то ни было, отказ от территориальных требований и довольствование лишь гарантиями еще раз подтверждают, что армянская сторона была далека от земельных притязаний, и ее единственной целью был гарантированный выход к морю.

Однако после этого грузинская делегация опять же проявила нетерпимость. Не возражая против строительства армянской железной дороги, грузины заявили, что они должны иметь право на некоторый контроль в деле строительства и эксплуатации железной дороги. Это означало превратить построенную на средства Армении железную дорогу в грузинскую – без каких-либо реальных гарантий. Разумеется, этот подход грузинской делегации получил содействие Тифлиса. Спустя около одного месяца после этих событий, 20 мая, в ходе беседы, состоявшейся между полномочным представителем правительства Армении А.Хатисяном, премьер-министром Грузии Н.Жордания, военным министром Лордкипанидзе и замминистра коммуникации Мачавариани представители грузинского правительства резко отклонили владение и сохранение за армянами железной дороги. Лордкипанидзе заявил, что это невозможно, ибо аджарцы ни в коем случае не позволят присутствия армянского войска на своей территории, следовательно, железнодорожное управление должно быть грузинским и охраняться грузинами [9]. Не имея более серьезных и основательных причин для отказа, грузинская сторона выдвинула аргумент аджарцев, который, конечно же, был весьма уязвимым. Грузинское правительство, тем не менее, попыталось пойти на уступки, предложив Хатисяну в обмен на признание грузинского господства над Батуми и областью выделить Армении для строительства железной дороги в Батуми земельный участок, но не на праве собственности, а в аренду сроком на 99 лет [9, пр. 569, с. 148]. Согласие на предоставление земельного участка на арендной основе для строительства железной дороги давало возможность приблизиться к решению вопроса. Но, к сожалению, правительство Армении, обсудив это предложение, отклонило его.

По сути, грузинская делегация согласилась только с предложением о строительстве армянской железной дороги до Батуми, но и это длилось недолго: Чхеидзе заявил, что в этом вопросе к согласию должны прийти их правительства, поскольку делегации не уполномочены делать такие уступки [2, с. 93]. Фактически, они считали большой уступкой даже проведение железной дороги, это был их дипломатический подход – быть против всего, чтобы у армян было по возможности меньше достижений. Ну а что касается отсутствия полномочий у делегации, то и здесь все понятно: все, что делегация могла отклонить, – отклоняла, а те вопросы, против которых вообще не могла привести каких-либо контраргументов, сваливала на правительство. Грузинское правительство избегало открыто обсуждать с правительством Армении вопрос Батуми, хотя он бурно обсуждался в рамках Парижской ассамблеи в феврале-апреле, а правительство Армении, как уже отмечалось, еще 16 марта сообщило грузинскому правительству о своем решении относительно Батуми. Представители правительства Грузии обратились к этому вопросу только в мае, когда полномочный представитель РА А.Хатисян по поручению правительства Армении 19-25 мая посетил Тифлис, чтобы объяснить верховным комиссарам союзных держав и правительству Грузии, что большевистское восстание в Армении окончательно подавлено и что изменение правительства не повлияет на евнешнеполитическую ориентацию страны [10]. Согласно архивным документам, первую встречу Хатисян провел 19 мая с грузинским министром иностранных дел Е.Гегечкори, а вторую (20 мая) – с премьер-министром Нойем Жордания, хотя он отмечает, что приехал в Тифлис 20 мая [10]. К встрече с Жордания мы уже обращались, а в ходе беседы с Гегечкори глава грузинского МИД завел разговор о Батуми, отметив, что армянское правительство, оказывается, имеет какие-то притязания на порт и часть области, тем самым попирая господствующее право Грузии на эту область. Хатисян парировал, дескать, желание правительства Армении иметь выход к Черному морю через Батуми не должно быть новостью для Грузии, тем более что об этом давно было заявлено дипломатическому представителю Грузии в Армении Махарадзе (кстати, он присутствовал на этой встрече), который был полностью согласен с нашей точкой зрения. Затем Хатисян объяснил, что у Армении нет никаких притязаний на Батумскую область, что речь идет всего лишь о владении железной дорогой Карс-Батуми. Гегечкори заявил, что никакой другой вопрос не является таким болезненным для грузинского народа, как вопрос Батуми, и они ни при каких обстоятельствах не могут пойти ни на какие уступки [11]. Еще раз подтверждается точка зрения о том, что неуступчивая позиция грузинской делегации в Европе была обусловлена аналогичной позицией правительства.

Подробную информацию о состоявшихся в Европе обсуждениях по вопросу Батуми передал дипломатический представитель Грузии в Риме К.Сабахтарашвили в обстоятельном интервью проправительственной русскоязычной газете «Борба». Но, к сожалению, газета не пролила свет на деструктивное поведение грузинской делегации, вводя в заблуждение грузинскую общественность. Подробно представляя требования армян, он говорил, что грузинская делегация отклонила эти требования, считая, что они наносят ущерб жизненным интересам не только мусульманской Грузии, но и Грузинской Республике в целом, не забывая отметить, что азербайджанская делегация в вопросе Батуми защищала позицию Грузии [11, пр. 576, с. 79].

Возвращаясь к обсуждениям в Сан-Ремо, отметим, что Ванситтарт, узнав о провале переговоров, сказал, что лорд Кергон сильно огорчился, затем сообщил, что армяне вплотную подошли к возможной грани уступок и им больше некуда отступаться. Он также сообщил, что ассамблея решила любой ценой предоставить Армении выход к морю, что Батуми должен быть свободным портом и что армяне должны иметь железную дорогу как в Батуми, так и Атине. Здесь Чхеидзе протестовал, дескать, если есть Батуми, то для чего тогда нужна вторая линия? Ванситтарт возмущенно предупредил грузин не противиться скромным требованиям армян, иначе в Батумской области у них будет больше потерь и предложил снова собраться и прийти к согласию вокруг следующих пунктов:

1. армяне не будут возражать против права грузин на Батуми и Батумскую область,

2. Батуми – Port libre et Franc (свободный, беспошлинный порт. – Ш.Т.),

3. Армения должна иметь свою железную дорогу по Чорохской долине en tout propriete (на правах собственности. – Ш.Т.), одна ветвь которой будет проложена к Батуми на правах servitude (право пользования собственностью другого в определенных пределах – Ш.Т.), а другая – к армянским портам Атине и Ризе. У армян и татар будет своя платформа (quai – платформа. – Ш.Т.) и Zone Franche (беспошлинная зона – Ш.Т.) для строительства зданий [2, с. 94].

Кстати, статус свободного порта для Батуми был не нов. Когда по договору Берлинского конгресса 1878г. Батуми перешел к России, русские объявили его porto-franko, что сыграло большую роль в деле восстановления и развития города. В этом статусе Батуми пребывал до 1886г.¹

На следующий день, 23 апреля, делегации опять собрались на заседание – обсудить эти пункты. Но опять же достичь согласия не удалось, поскольку Чхеидзе и Авалов утверждали, что державное право Грузии должно распространяться не только на землю, но и на железную дорогу, и опять же отклонили вариант с тянущуейся к Ризе железнодорожной веткой. После этого делегации в последний раз собрались у Ванситтарта, чтобы проинформировать, что достичь согласия опять не удалось. Ванситтарт взволнованно и огорченно обратился к грузинам: «Господа грузины, вы не пожелали принять скромные требования армян... Вы пошли против интересов своей родины. Вы не захотели дать Армении право по-соседски провести по вашей земле железную дорогу. Будьте уверены, что у армян будет эта железная дорога, но уже по их собственной земле, и вы потеряете 2/3 Батумской области... После урегулирования турецкого вопроса будет решен также Армянский вопрос, и ее границы будут определены. Но вам и Азербайджану придется подождать,,, » {2, с. 95}.

Грузинские делегаты, в частности, Чхеидзе, остались упорными и неуступчивыми. В своем губительном упорстве Чхеидзе находил поддержку других членов делегации – Гварджаладзе, Гобечиа и генерала Одишелидзе [12].

Разумеется, британская дипломатическая позиция во благо Армении в этом вопросе могла быть весьма обнадеживающей. Однако трудно сказать, на самом ли деле англичане желали, принудив Грузию пойти на определенные уступки, предоставить Армении собственный выход к морю, или же выступление Ванситтарта было всего лишь вспышкой возмущенного и огорченного человека, либо неудачной попыткой отрезвить грузинских меньшевиков? Наша мнительность обусловлена дальнейшим поведением англичан. Факт остается фактом, что они (до того, как уехать из Батуми и после этого) так и не захотели или не смогли убедить Грузию предоставить Армении выход к морю через Батуми. Другие державы Антанты также, в том числе, Франция, были согласны с морским выходом Армении через Батуми. Как отметили выше, Франция была против сдачи Армении Трапезунда и считала выход к морю через Батуми целесообразным.

На конференции в Сан-Ремо вопрос Батуми официально обсуждался в первый же день. В ходе обсуждения представитель Франции Бертлон спросил у Ванситтарта, готова ли Грузия дать полноценные гарантии на свободное и равное пользование портом и безопасность нефтепровода? Ванситтарт ответил, что есть надежда добиться результата. Исходя из этого, конференция решила, что: а) крайне желательно согласие Армении, Азербайджана и Грузии в вопросе порта Батуми и б) это соглашение должно быть подписано одновременно с договором с Турцией или, если возможно, еще раньше [13]. По сути, Ванситтарт надеялся на активную работу с закавказскими делегациями, призывы и, возможно, их покорность. Но, к сожалению, этой покорности не было, и надеждам Ванситтарта, как видим, не суждено было сбыться.

Грузинское правительство, стремясь смягчить требования армян в отношении Батуми, прибегало также к хитрости, заверяя, что его цель – борьба с турецким империализмом в Батумской области. Безусловно, для нас антитурецкая борьба имела ключевое значение, однако она не могла отвести на второй план вопрос выхода к морю. 15 марта 1920г. газета «Борьба» написала: «Окончательной целью Грузии в Батумской области является создание крепких антитурецких позиций против турецкого империализма в Закавказье. Армянские дипломаты не могут не понимать этого. А если в любом случае они будут препятствовать сдаче Батуми и области Грузии, выдвигая для них совершенно неприемлемые требования, то нанесут равный ущерб интересам как Грузии, так и Армении... Мы хотим верить, что правительство Г.Оганджаняна в вопросе Батуми примет более дружескую для Грузии позицию, нежели правительство Хатисяна и армянская делегация в Париже...» [14]. Трудно оправдать взаимное недоверие и нетерпимость правительств и делегаций Армении и Грузии. Они обязаны были взаимными уступками добиться решения спорных вопросов и плечом к плечу бороться за укрепление своих государств. Тогда как это недоверие и достигающие вражды противоречия возымели необратимые для обеих стран последствия.

Страны Антанты, стремясь присвоить Батуми статус свободного порта, по сути, преследовали далеко идущие цели. Ведь в условиях большевистской угрозы с севера статус международно признанного свободного порта мог отрезвить русских. О сказанном свидетельствует телеграмма Министерства иностранных дел Англии, отправленная 28 апреля 1920г. в Тифлис британскому комиссару в Закавказье, генералу Уордропу, в которой говорится, что Англия в Сан-Ремо стремилась обязать три закавказские республики прийти к соглашению в вопросе своих границ и будущего статуса Батуми. Эта политика была нацелена на то, что после ухода войск союзников из Батуми город и порт не должны перейти к Советской России. Затем говорилось, что Батуми должен превратиться в свободный порт, которым на равных правах должны пользоваться все закавказские республики, а Армению с портом должна была связать железная дорога. Однако грузины «из-за своей близорукости» отказались от этих условий. «По всей вероятности, грузины намереваются задушить своих соседей...» [15], – говорится в телеграмме.

Однако нам остается всего лишь резюмировать, что британская дипломатия в этом вопросе провалилась. Факт остается фактом: главным актором этого провала была Грузия. В этом ей содействовал Азербайджан. Своя доля вины была и у армянской стороны, не сумевшей правильно сориентироваться и предъявить осуществимые требования, не сумевшей предотвратить проводимую Азербайджаном политику вбивания клина между Арменией и Грузией...

Так безрезультатно завершились армяно-грузинские переговоры в рамках Парижской конференции.

В дальнейшем член грузинской делегации З.Авалов писал, что он стремился убедить своих друзей принять оговорку армян в отношении левого берега реки Чорох, чтобы подписать соглашение и представить его Верховному совету [3, с. 270]. Но, к сожалению, это было невозможно. Армяно-грузинское несогласие и противоречия, в конце концов, стали одной из главных причин гибели двух республик.

¹www.wikipedia.org.

Май, 2013г.

Источники и литература

Ричард Г. Ованнисян, Международные отношения Республики Армения 1918-1920гг., Ереван 2007, с. 430.
Ա.Ահարոնյան, Սարդարապատից մինչև Սևր և Լոզան: Քաղաքական օրագիր, Երևան 2001, էջ 61-62 (А.Агаронян, От Сардарапата до Севра и Лозанны. Политическая повестка, Ере2ан, 2001, с. 61-62, на арм.яз.)
З.Авалов, Независимость Грузии в международной политике 1918-21гг., Париж, 1924, с. 255.
ՀԱԱ, ֆ. 200, ց. 1, գ. 508, թ. 42; Ա.Խատիսյան, Հայաստանի Հանրապետության ծագումն ու զարգացումը, Բեյրութ, 1968, էջ 251 (НАА, ф. 200, с.1, з. 508, б. 42. А.Хатисян, Возникновение/Происхождение и развитие Республики Армения, Бейрут, 1968, с. 251, на арм.яз.).
ՀԱԱ, ֆ. 200, ց. 1, գ. 576, թ. 78 (НАА, ф. 200, с.1, з. 576, б. 78, на арм.яз.).
ՀԱԱ, ֆ. 200, ց. 1, գ. 542, թ. 14 (НАА, ф. 200, с.1, з. 542, б. 14, на арм.яз.).
ՀԱԱ, ֆ. 276, ց. 1, գ. 214, թ. 210 (НАА, ф. 276, с.1, з. 214, б. 210, на арм.яз.).
Ս.Մանսուրեան, Վրացի մենշեւիկները եւ անգլիական զօրավարները, Հայրենիք, Բոստոն, Զ. տարի թիվ 3 (63), յունուար 1928, էջ 146 (С.Мансурян, Грузинские меньшевики и английские полководцы, Айреник, Бостон, 6-ой ??? год, #3 (63), январь 1928, с. 146, на арм.яз.).
ՀԱԱ, ֆ. 200, ց. 1, գ. 516, թ. 71-72 (НАА, ф. 200, с.1, з. 516, б. 71-72, на арм.яз.).
Ա.Խատիսյան, Հայաստանի Հանրապետության ծագումն ու զարգացումը, Բեյրութ, 1968, էջ 251 (А.Хатисян, Возникновение/Происхождение и развитие Республики Армения, Бейрут, 1968, с. 251, на арм.яз.).
ՀԱԱ, ֆ. 200, ց. 1, գ. 516, թ. 69-70 (НАА, ф. 200, с.1, з. 516, б. 69-70, на арм.яз.).
Արտ. Աբեղյան, Վրաստանի անկախութիւնը, «Հայրենիք», Բոստոն, թիվ 12 (48), հոկտեմբեր, 1926թ. էջ 95 (Арт.Абегян, Независимость Грузии, «Айреник», Бостон, #12 (48), октябрь, 1926г., с. 95, на арм.яз.).
Հայաստանը միջազգային դիվանագիտության և սովետական արտաքին քաղաքականության փաստաթղթերում (1828-1923), խմբ.՝ Ջ.Կիրակոսյան, Երևան 1972, էջ 621-622 (Армения в документах международной дипломатии и советской внешней политики (1828-1923), ред. Дж. Киракосян, Ереван, 1972, с. 621-622, на арм.яз.).
ՀԱԱ, ֆ. 276, ց. 1, գ. 217, թ. 95: Նաև` նույն տեղում, ֆ. 200, ց. 1, գ. 576, թ 79 (НАА, ф. 276, с.1, з. 217, б. 95. Там же, ф. 200, с.1, з. 576, б. 79, на арм.яз.).
Գ.Գալոյան, Հայաստանը և մեծ տերությունները 1917-1923թթ., Երևան 1999, էջ 162-163: (Г.Галоян, Армения и большие державы, 1917-1923гг., Ереван, 1999, с. 162-163, на арм. яз.).

Возврат к списку