К этому следует добавить, что особенностью современной ситуации является и то, что ковид с его смертями и локдаунами создал серьезное психологическое напряжение в обществе: “В пандемию чувства бессилия и безнадежности стали настолько распространены, что превратились в почти нормальное явление. То, что мы наблюдаем, может быть не тяжелым психическим расстройством, а временными нарушениями, вызванными текущими обстоятельствами. Это стало диагностической головоломкой для врачей. Признаки депрессии миллионов людей могут быть как временной тоской, так и психическим расстройством” [13].
У власти к тому же “ошибочная оптика”, она считает, что это кто-то виноват в том, что люди выходят на улицы, никогда не думая под таким углом зрения о себе самой, а ведь она главный игрок и практически все зависит от ее действие и ее слов.
А. Асмолов говорит: “Пропаганда по-прежнему через призму авторитарной оптики видит подростков как многочисленных «буратино» и думает, что для каждого из них должен быть найден «папа Карло». Властям ближе концепция заговора, за которым непременно скрывается какой-то центр. Они ищут того самого «главного» блогера, который стоит за протестами и влияет на умы молодежи. Но его нет. Сегодня мы имеем дело с сетевым протестом, в котором нет и не может быть одной пусковой причины, одного источника. Мы имеем дело с уникальной силой сетевого эффекта организации с плавающим лидером. Для того, чтобы сегодня молодежь и подростки нырнули в события, главное – визуализация, а не вербализация. Именно поэтому в этой борьбе за умы выигрывает не телевидение с его статикой, а Тик-Ток. Но ключевым демиургом этого сетевого феномена, охватившего Россию, как это ни парадоксально, является существующая в России пропаганда прошлого времени” [14].
Все и все понимают, но никто ничего не делает, чтобы изменить ситуацию. Получается, что в кризисных ситуациях власть сразу скатывается на более древние методы управления, базирующиеся на использовании силы. И это ее важная ошибка, которая ведет к потере новых поколений. Они не могут адекватно понять, что же произошло, почему из них вдруг делают “рабов власти”, которые не имеют права даже на собственное мнение.
И в заключение высказывание режиссера А. Сокурова: “Я вот сейчас занимаюсь историческим фильмом, историческими материалами и вижу, с какой агрессивностью исторический процесс обгоняет человека, лидера, начинает им управлять, и он даже не понимает, кто и с какой стороны подстегивает его к тому или иному решению. Я много раз убеждался, что исторический лидер не руководит своим временем, он очень часто ничего с ним сделать не может, а пытается хотя бы свою разумную жизнь сохранить или свои принципы реализовать в каких-то границах. Но всегда и все эту битву проигрывали и погибали. Ни один лидер, царь, премьер-министр, президент не смог победить своего времени и не смог выполнить ни одной задачи, которую ставил. Даже самого несгибаемого, де Голля, французы сломали через колено” [15].
Сложные процессы не управляются волей одного человека. Многие хорошие идеи умирают просто потому, что их никто не слышит. Возможно, это идеи иного времени, которые или когда-то были востребованы или будут востребованы потом.
Со сталинских времен мы живем в патерналистском мире, где правит добрая власть, а граждане занимают полюс непослушных детей. Это система, где государство забрало себе право наказывать за непослушание. У С. Михалкова была сказка, которая называлась “Праздник непослушания”. Время протестов тоже является таким праздником непослушания. И власть в этой ситуации должна искать компромиссы, а не способы наказания непослушных.
Литература